Нет, историю двигают, конечно, не классы, не слепые скопища людей, а — единицы, герои, и англичанин Карлейль ближе к истине, чем
немецкий еврей Маркс.
Было ли это следствием его происхождения от колена Левитова (отец его, хотя и был лютеранином, но происходил из
немецких евреев), или же он был просто продуктом современного жидовствующего веяния времени? Решить этот вопрос затруднительно. Отец его, бедный учитель музыки, упорно отрицал свое семитическое происхождение. Сын же, наоборот, громко заявлял, что с большим удовольствием готов причислить себя к потомкам Израиля, чем к утопающей в своем глубокомыслии немецкой нации.
Неточные совпадения
Кажется, П.И.Вейнберг направил ко мне весьма курьезного
еврея, некоего Оренштейна, которому я сам сочинил псевдоним"Семен Роговиков" — перевод его
немецкой фамилии. Он был преисполнен желания писать"о матерьях важных", имел некоторую начитанность по-немецки и весьма либеральный образ мыслей и долго все возился с Гервинусом, начиная о нем статьи и не кончая их.
Я нашел кружок из разных элементов, на одну треть не русских (немцы из России и один
еврей), с привычкой к молодечеству на
немецкий лад, в виде постоянных попоек, без всяких серьезных запросов, даже с принципиальным нежеланием на попойках и сходках говорить о политике, религии, общественных вопросах, с очень малой начитанностью (особенно по-русски), с варварским жаргоном и таким складом веселости и остроумия, который сразу я нашел довольно-таки низменным.
На берегу, рядом с Андреевым, стоит
еврей и переговаривается с стоящими на палубе, смешно мешая русские слова с
немецкими.
Русских студентов в Дерптском университете было сравнительно немного. Преподавание происходило на
немецком языке, и понятно, что наши студенты предпочитали поступать в русские университеты. Но в Дерптский легко принимали студентов, уволенных из русских университетов за участие в студенческих волнениях и даже отбывших политическую ссылку. Вот такими-то в большинстве и были русские студенты.
Евреев тоже принимали легче, чем в русские университеты, их было сравнительно много.
Здесь я имею свое маленькое царство: мои слова дают закон (
еврей гордо выпрямился, глаза его заблистали); здесь отмщаю свое унижение в
немецких землях, беру с лихвою то, что мне там ближние мои, человеки, мне подобные, отказывают.