Цитаты из русской классики со словом «Германия»
— Да я был в
Германии, в Пруссии, во Франции, в Англии, но не в столицах, а в фабричных городах, и много видел нового. И рад, что был.
Принял он Чичикова отменно ласково и радушно, ввел его совершенно в доверенность и рассказал с самоуслажденьем, скольких и скольких стоило ему трудов возвесть именье до нынешнего благосостояния; как трудно было дать понять простому мужику, что есть высшие побуждения, которые доставляют человеку просвещенная роскошь, искусство и художества; сколько нужно было бороться с невежеством русского мужика, чтобы одеть его в немецкие штаны и заставить почувствовать, хотя сколько-нибудь, высшее достоинство человека; что баб, несмотря на все усилия, он до сих <пор> не мог заставить надеть корсет, тогда как в
Германии, где он стоял с полком в 14-м году, дочь мельника умела играть даже на фортепиано, говорила по-французски и делала книксен.
В свою деревню в ту же пору
Помещик новый прискакал
И столь же строгому разбору
В соседстве повод подавал.
По имени Владимир Ленской,
С душою прямо геттингенской,
Красавец, в полном цвете лет,
Поклонник Канта и поэт.
Он из
Германии туманной
Привез учености плоды:
Вольнолюбивые мечты,
Дух пылкий и довольно странный,
Всегда восторженную речь
И кудри черные до плеч.
Анна Сергеевна около года после его смерти не выезжала из деревни; потом отправилась вместе с сестрой за границу, но побывала только в
Германии; соскучилась и вернулась на жительство в свое любезное Никольское, отстоявшее верст сорок от города ***.
Сей последний, видя, чем это грозит ему, не менее стремительно укрепляет свои силы, увеличивает боевые промышленно-технические кадры за счет наиболее даровитых рабочих, делая из них высококвалифицированных рабочих, мастеров, мелких техников, инженеров, адвокатов, ученых, особенно — химиков, как в
Германии.
И он отослал сына — таков обычай в
Германии. Матери не было на свете, и противоречить было некому.
Сколько и самому для себя занятий, сколько средств: библиотека, живые толки с собратами, можно потом за границу, в
Германию, в Кембридж… в Эдинбург, — одушевляясь, прибавлял он, — познакомиться, потом переписываться…
— Слышали, — скажут мне, — не новость. Всякий фатер в
Германии повторяет это своим детям, а между тем ваш Ротшильд (то есть покойный Джемс Ротшильд, парижский, я о нем говорю) был всего только один, а фатеров мильоны.
Он из немцев, по имени Вейнерт, жил долго в Москве в качестве учителя музыки или что-то в этом роде, получил за службу пенсион и удалился, по болезни, сначала куда-то в
Германию, потом на мыс Доброй Надежды, ради климата.
— А пример других наций? Ведь у нас под носом объединились Италия и
Германия, а теперь очередь за славянским племенем.
Преобладание
Германии привело бы к попытке создать новую мировую империю, претендующую на мировое господство и по существу не способную ничего сближать и соединять, так как не способную ничего признавать самоценным.
Как раз явилась тогда на севере, в
Германии, страшная новая ересь.
Через год после того, как пропал Рахметов, один из знакомых Кирсанова встретил в вагоне, по дороге из Вены в Мюнхен, молодого человека, русского, который говорил, что объехал славянские земли, везде сближался со всеми классами, в каждой земле оставался постольку, чтобы достаточно узнать понятия, нравы, образ жизни, бытовые учреждения, степень благосостояния всех главных составных частей населения, жил для этого и в городах и в селах, ходил пешком из деревни в деревню, потом точно так же познакомился с румынами и венграми, объехал и обошел северную
Германию, оттуда пробрался опять к югу, в немецкие провинции Австрии, теперь едет в Баварию, оттуда в Швейцарию, через Вюртемберг и Баден во Францию, которую объедет и обойдет точно так же, оттуда за тем же проедет в Англию и на это употребит еще год; если останется из этого года время, он посмотрит и на испанцев, и на итальянцев, если же не останется времени — так и быть, потому что это не так «нужно», а те земли осмотреть «нужно» — зачем же? — «для соображений»; а что через год во всяком случае ему «нужно» быть уже в Северо — Американских штатах, изучить которые более «нужно» ему, чем какую-нибудь другую землю, и там он останется долго, может быть, более года, а может быть, и навсегда, если он там найдет себе дело, но вероятнее, что года через три он возвратится в Россию, потому что, кажется, в России, не теперь, а тогда, года через три — четыре, «нужно» будет ему быть.
Помнится, я шел домой, ни о чем не размышляя, но с странной тяжестью на сердце, как вдруг меня поразил сильный, знакомый, но в
Германии редкий запах.
Пришло время конкурса. Проектов было много, были проекты из Италии и из
Германии, наши академики представили свои. И неизвестный молодой человек представил свой чертеж в числе прочих. Недели прошли, прежде чем император занялся планами. Это были сорок дней в пустыне, дни искуса, сомнений и мучительного ожидания.
Зимой — на Ривьеру, летом — в
Германию, либо сюда, на озеро.
Все, что я говорю о Западе, в меньшей степени применимо к
Германии, которая есть мир промежуточный.
Классические французы считают мир за Рейном,
Германию, Востоком, почти Азией.
И почти нельзя уже встретить людей, которые верили бы в философию так, как верили в Греции, как верили в
Германии в эпоху ее философского расцвета.
Лето и осень они провели в
Германии и Швейцарии, а на зиму, как оно и следовало ожидать, поехали в Париж.
Большинство из них переженились, кто в Париже, кто в
Германии, кто в Бельгии.
[В Дерпте не было журнала; вероятно, статья напечатана в
Германии.]
Потом сходился на лекциях в Бонне с молодыми владетельными принцами в
Германии и, наконец, попал в Гейдельберг.
— Скажите, — откуда вы родом? Вероятно, из
Германии?
В Петербурге он, разумеется, скоро бы ее отыскал, под каким бы именем она ни воротилась в Россию; да дело в том, что заграничные его агенты его ложным свидетельством обманули: уверили его, что она живет в одном каком-то заброшенном городишке в южной
Германии; сами они обманулись по небрежности: одну приняли за другую.
Но на деле никаких голосов не было. Напротив того, во время минутного переезда через черту, отделяющую Россию от
Германии, мы все как будто остепенились. Даже дамы, которые в Эйдкунене пересели в наше отделение, чтобы предстать на Страшный суд в сопровождении своих мужей, даже и они сидели смирно и, как мне показалось, шептали губами обычную короткую молитву культурных людей:"Пронеси, господи!"
Софья рассказывала о всемирном бое народа за право на жизнь, о давних битвах крестьян
Германии, о несчастиях ирландцев, о великих подвигах рабочих-французов в частых битвах за свободу…
Нет, до войны лучше Ромашов поедет военным шпионом в
Германию.
— Вы думаете, что
Германия даром войска на западной границе стягивает? Нет, батюшка, напрасно она полагает, что в наше время можно втихомолку войско в пятьсот тысяч человек в один пункт бросить!
И заметьте, что если цена на топливо здесь все-таки достаточно высока, то это только потому, что
Германия вообще скупа на те произведения природы, которые возобновляются лишь в продолжительный период времени.
Напрасно Калинович, чтоб что-нибудь из него выжать, принимался говорить с ним о
Германии, о ее образовании, о значении в политическом мире: немец решительно ничего не понимал.
Сама г-жа Розелли была уроженка «старинного и прекрасного города Пармы, где находится такой чудный купол, расписанный бессмертным Корреджио!» Но от давнего пребывания в
Германии она почти совсем онемечилась.
Да знаете ли, знаете ли вы, что без англичанина еще можно прожить человечеству, без
Германии можно, без русского человека слишком возможно, без науки можно, без хлеба можно, без одной только красоты невозможно, ибо совсем нечего будет делать на свете!
Небольшие города
Германии, которые попадались им на дороге и в которых они иногда для отдыха Егора Егорыча останавливались, тоже нравились Сусанне Николаевне, и одно в этом случае удивляло ее, что она очень мало слышала в этих городках, сравнительно с нашими, колокольного звона, тогда как, прослушав из уст Егора Егорыча еще в самые первые дни их брака его собственный перевод шиллеровского «Колокола», ожидала, что в Германии только и делают, что звонят.
Недалеко от дворца стоял печатный двор, с принадлежащею к нему словолитней, с жилищем наборщиков и с особым помещением для иностранных мастеров, выписанных Иоанном из Англии и
Германии. Далее тянулись бесконечные дворцовые службы, в которых жили ключники, подключники, сытники, повара, хлебники, конюхи, псари, сокольники и всякие дворовые люди на всякий обиход.
Они вышли и пошли берегом, направо, к пристаням, в надежде, что, может быть, Матвей и Дыма приехали на том эмигрантском корабле из
Германии, который только что проплыл мимо «Свободы».
Часто удивляешься на то, зачем свободные люди, ничем к этому не принужденные, так называемый цвет общества, поступают в военную службу в России, в Англии,
Германии, Австрии, даже Франции и ищут случая стать убийцами!
Глядя на его кроткое лицо, можно было подумать, что из него разовьется одно из милых германских существований, — существований тихих, благородных, счастливых в немножко ограниченной, но чрезвычайно трудолюбивой ученопедагогической деятельности, в немножко ограниченном семейном кругу, в котором через двадцать лет муж еще влюблен в жену, а жена еще краснеет от каждой двусмысленной шутки; это существования маленьких патриархальных городков в
Германии, пасторских домиков, семинарских учителей, чистые, нравственные и незаметные вне своего круга…
Не буду описывать ход ученого заседания: секретарь читал протокол предыдущего заседания, потом следовал доклад одного из «наших начинающих молодых ученых» о каких-то жучках, истребивших сосновые леса в
Германии, затем прения и т. д. Мне в первый раз пришлось выслушать, какую страшную силу составляют эти ничтожные в отдельности букашки, мошки и таракашки, если они действуют оптом. Впоследствии я постоянно встречал их в жизни и невольно вспоминал доклад в Энтомологическом обществе.
Проходили месяцы и годы, а я все, просыпаясь, каждое утро спрашивал себя: действительно ли я проснулся? на самом ли деле я в
Германии и имею право не только не ездить сегодня в манеже, но даже вытолкать от себя господина Постельникова, если б он вздумал посетить мое убежище?
Андрей Ефимыч лег на диван, лицом к спинке, и, стиснув зубы, слушал своего друга, который горячо уверял его, что Франция рано или поздно непременно разобьет
Германию, что в Москве очень много мошенников и что по наружному виду лошади нельзя судить о ее достоинствах.
Сойдется, например, десять англичан, они тотчас заговорят о подводном телеграфе, о налоге на бумагу, о способе выделывать, крысьи шкуры, то есть о чем-нибудь положительном, определенном; сойдется десять немцев, ну, тут, разумеется, Шлезвиг-Гольштейн и единство
Германии явятся на сцену; десять французов сойдется, беседа неизбежно коснется"клубнички", как они там ни виляй; а сойдется десять русских, мгновенно возникает вопрос, — вы имели случай сегодня в том убедиться, — вопрос о значении, о будущности России, да в таких общих чертах, от яиц Леды, бездоказательно, безвыходно.
Года два тому назад (помнится, в самый разгар"диктатуры сердца"), шатаясь за границей, я встретился в одном из водяных городков
Германии с экспекторирующим соотечественником.
Лебедев. У Франции политика ясная и определенная… Французы знают, чего хотят. Им нужно лущить колбасников и больше ничего, а у
Германии, брат, совсем не та музыка. У Германии кроме Франции еще много сучков в глазу…
— О, тому причина большая есть!.. — подхватил Жуквич. — До последнего времени правительство французское много поддерживало… в Англии тоже целые общества помогали, в
Германии даже…
Немцы называют Нерунгом узкую полосу земли, которая, идя от самого Данцига, вдается длинным мысом в залив Балтийского моря, известный в
Германии под названием Фриш-Гафа.
Империя Наполеона и повсеместный разгром революционных попыток в
Германии окончательно разбили его мечты.
— А вы были в
Германии? — спросила Дарья Михайловна.
— Учился, друг мой, но только очень давно. Я и философии обучался в
Германии, весь курс прошел, но только тогда же все совершенно забыл. Но… признаюсь вам… вы меня так испугали этими болезнями, что я… весь расстроен. Впрочем, я сейчас ворочусь…
Мнимый граф был самозванец, отъявленный плут и негодяй, весьма известный своими похождениями в
Германии, по фамилии Ашенбреннер, бежавший от полицейских преследований в Россию, принявший русское подданство, проживавший у нас в разных западных губерниях несколько лет, попавшийся во многих мошенничествах и сосланный на жительство в Сибирь; чиновник, сопровождавший его, был точно чиновник, но — полицейский, носивший какую-то немецкую фамилию, который вез его секретно в Иркутск, чтобы сдать с рук на руки под строжайший надзор губернатору.
Ассоциации к слову «Германия»
Синонимы к слову «Германия»
Синонимы к слову «германия»
Предложения со словом «германий»
- Многие заинтересованы в дешёвом германии, а то, что его дешевизна достигается рабским трудом, и многие рабы украдены с наших планет, им наплевать.
- Для упрощения взаимного товарооборота, на территории германии, будут проложены рельсы под наш стандарт, что позволит избежать перевалке грузов на границе и ускорит их доставку.
- Осмотрев германию и сравнив её размеры, медленно прошёл вдоль всей территории нашей страны, осматривая в том числе и северную часть.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «германий»
Значение слова «Германия»
Герма́ния (нем. Deutschland), официальное название — Федерати́вная Респу́блика Герма́ния (нем. Bundesrepublik Deutschland), ФРГ (нем. BRD) — государство в Центральной Европе. Площадь территории — 357 021 км². Численность населения по переписи 2016 года — более 82 миллионов человек. (Википедия)
Все значения слова ГЕРМАНИЯ
Дополнительно