Неточные совпадения
«Жизнь — сплошное
насилие над человеком, —
подумал Самгин, глядя, как мальчишка поплевывает на ножи. — Вероятно, полковник возобновит со мной беседу
о шпионаже… Единственный человек, которому я мог бы рассказать об этом, — Кутузов. Но он будет толкать меня в другую сторону…»
Всю жизнь ему мешала найти себя эта проклятая, фантастическая действительность, всасываясь в него, заставляя
думать о ней, но не позволяя встать над нею человеком, свободным от ее
насилий.
«Я не мало встречал болтунов, иногда они возбуждали у меня чувство, близкое зависти. Чему я завидовал? Уменью связывать все противоречия мысли в одну цепь, освещать их каким-то одним своим огоньком. В сущности, это
насилие над свободой мысли и зависть к
насилию — глупа. Но этот…» — Самгин был неприятно удивлен своим открытием, но чем больше
думал о Тагильском, тем более убеждался, что сын трактирщика приятен ему. «Чем? Интеллигент в первом поколении? Любовью к противоречиям? Злостью? Нет. Это — не то».
Держа в одной руке щетку, приглаживая пальцами другой седоватые виски, он минуты две строго рассматривал лицо свое, ни
о чем не
думая, прислушиваясь к себе. Лицо казалось ему значительным и умным. Несколько суховатое, но тонкое лицо человека, который не боится мыслить свободно и органически враждебен всякому
насилию над независимой мыслью, всем попыткам ограничить ее.
— Еду мимо, вижу — ты подъехал. Вот что: как
думаешь — если выпустить сборник
о Толстом, а? У меня есть кое-какие знакомства в литературе. Может — и ты попробуешь написать что-нибудь? Почти шесть десятков лет работал человек, приобрел всемирную славу, а — покоя душе не мог заработать. Тема! Проповедовал: не противьтесь злому
насилием, закричал: «Не могу молчать», — что это значит, а? Хотел молчать, но — не мог? Но — почему не мог?
Неточные совпадения
Люди часто
думают, что вопрос
о противлении или непротивлении злу
насилием есть вопрос придуманный, вопрос, который можно обойти.
«Не заботясь
о завтрашнем дне, —
о том, что есть, и что пить, и во что одеться; не защищая свою жизнь, не противясь злу
насилием, отдавая свою жизнь за други своя и соблюдая полное целомудрие, человек и человеческий род не могут существовать», —
думают и говорят они.
Ученым людям заповедь непротивления злу
насилием кажется преувеличением и даже неразумием. Если откинуть ее, то будет гораздо лучше,
думают они, не замечая того, что они толкуют вовсе не об учении Христа, а
о том, что им представляется таковым.
Далее, говоря
о том, как смотрит на этот предмет Франция, он говорит: «Мы верим в то, что 100 лет после обнародования прав человека и гражданина пришло время признать права народов и отречься раз навсегда от всех этих предприятий обмана и
насилия, которые под названием завоеваний суть истинные преступления против человечества и которые, что бы ни
думали о них честолюбие монархов и гордость народов, ослабляют и тех, которые торжествуют».
Но — не смел: в ней было что-то, легко отражавшее мысль
о насилии. Полубольной, с чувством злобы на себя и на неё, он
думал: