Неточные совпадения
— Да, — тут многое от церкви, по вопросу об отношении полов все вообще мужчины мыслят более или менее церковно. Автор — умный
враг и — прав, когда он говорит
о «не тяжелом, но губительном господстве женщины». Я
думаю, у нас он первый так решительно и верно указал, что женщина бессознательно чувствует свое господство, свое центральное место в мире. Но сказать, что именно она является первопричиной и возбудителем культуры, он, конечно, не мог.
Самгин пожелал ему доброй ночи, ушел в свою комнату, разделся и лег, устало
думая о чрезмерно словоохотливых и скучных людях,
о людях одиноких, героически исполняющих свой долг в тесном окружении
врагов,
о себе самом,
о себе думалось жалобно, с обидой на людей, которые бесцеремонно и даже как бы мстительно перебрасывают тяжести своих впечатлений на плечи друг друга.
Он смотрел вслед быстро уходящему, закуривая папиросу, и
думал о том, что в то время, как «государству грозит разрушение под ударами
врага и все должны единодушно, необоримой, гранитной стеной встать пред
врагом», — в эти грозные дни такие безответственные люди, как этот хлыщ и Яковы, как плотник Осип или Тагильский, сеют среди людей разрушительные мысли, идеи. Вполне естественно было вспомнить
о ротмистре Рущиц-Стрыйском, но тут Клим Иванович испугался, чувствуя себя в опасности.
— Вожаки прогрессивного блока разговаривают с «черной сотней», с «союзниками»
о дворцовом перевороте, хотят царя Николая заменить другим.
Враги становятся друзьями! Ты как
думаешь об этом?
Неточные совпадения
Вечером того же дня, когда уже заперли казармы, Раскольников лежал на нарах и
думал о ней. В этот день ему даже показалось, что как будто все каторжные, бывшие
враги его, уже глядели на него иначе. Он даже сам заговаривал с ними, и ему отвечали ласково. Он припомнил теперь это, но ведь так и должно было быть: разве не должно теперь все измениться?
«Вот они, эти исторические
враги, от которых отсиживался Тит Привалов вот в этом самом доме, —
думал Привалов, когда смотрел на башкир. — Они даже не знают
о том славном времени, когда башкиры горячо воевали с первыми русскими насельниками и не раз побивали высылаемые против них воинские команды… Вот она, эта беспощадная философия истории!»
Привалов ничего не отвечал. Он
думал о том, что именно ему придется вступить в борьбу с этой всесильной кучкой. Вот его будущие противники, а может быть, и
враги. Вернее всего, последнее. Но пока игра представляла закрытые карты, и можно было только догадываться, у кого какая масть на руках.
Конечно, все это было глупо, но уж таковы свойства всякой глупости, что от нее никуда не уйдешь. Доктор старался не
думать о проклятом письме — и не мог. Оно его мучило, как смертельный грех. Притом иметь дело с открытым
врагом совсем не то, что с тайным, да, кроме того, здесь выступали против него целою шайкой. Оставалось выдерживать характер и ломать самую дурацкую комедию.
Думай о них, брате мой,
думай о них, искренний мой и ближний, ибо уже ехидный
враг внюду нас встал, и сей
враг плоть от плоти нашея.