Неточные совпадения
Владимирские пастухи-рожечники, с аскетическими лицами святых и глазами хищных птиц, превосходно играли на рожках русские песни, а на другой эстраде, против военно-морского павильона, чернобородый красавец Главач дирижировал струнным инструментам своего оркестра странную пьесу, которая называлась
в программе «Музыкой небесных сфер». Эту пьесу Главач играл раза по три
в день,
публика очень любила ее, а люди пытливого
ума бегали
в павильон слушать, как тихая музыка звучит
в стальном жерле длинной пушки.
Неточные совпадения
— То-то и есть, что
в уме… и
в подлом
уме,
в таком же, как и вы, как и все эти… р-рожи! — обернулся он вдруг на
публику. — Убили отца, а притворяются, что испугались, — проскрежетал он с яростным презрением. — Друг пред другом кривляются. Лгуны! Все желают смерти отца. Один гад съедает другую гадину… Не будь отцеубийства — все бы они рассердились и разошлись злые… Зрелищ! «Хлеба и зрелищ!» Впрочем, ведь и я хорош! Есть у вас вода или нет, дайте напиться, Христа ради! — схватил он вдруг себя за голову.
Даже
в то глухое и смирное время этот циркуляр выжившего из
ума старика Делянова, слишком наивно подслуживавшегося кому-то и поставившего точки над i, вызвал общее возмущение: не все директора даже исполнили требование о статистике, а
публика просто накидывалась на людей
в синих мундирах «народного просвещения», выражая даже на улицах чувство общего негодования…
Князь Юсупов (во главе всех, про которых Грибоедов
в «Горе от
ума» сказал: «Что за тузы
в Москве живут и умирают»), видя на бале у московского военного генерал-губернатора князя Голицына неизвестное ему лицо, танцующее с его дочерью (он знал, хоть по фамилии, всю московскую
публику), спрашивает Зубкова: кто этот молодой человек? Зубков называет меня и говорит, что я — Надворный Судья.
Точно так же и актер: он очень хорошо помнит, что такой-то господин поражал
публику тем-то, такой-то тем-то, и все это старается, сколько возможно, усвоить себе, и таким образом выходит, что-то такое сносное,
в чем виден по крайней мере
ум, сдержанность, приличие сценическое.
Он со слезами вспоминал об этом девять лет спустя, — впрочем, скорее по художественности своей натуры, чем из благодарности. «Клянусь же вам и пари держу, — говорил он мне сам (но только мне и по секрету), — что никто-то изо всей этой
публики знать не знал о мне ровнешенько ничего!» Признание замечательное: стало быть, был же
в нем острый
ум, если он тогда же, на эстраде, мог так ясно понять свое положение, несмотря на всё свое упоение; и, стало быть, не было
в нем острого
ума, если он даже девять лет спустя не мог вспомнить о том без ощущения обиды.