Неточные совпадения
Но через восемь суток Алексей встал, влажно покашливая, харкая кровью; он начал часто ходить
в баню, парился, пил водку с перцем;
в глазах его загорелся тёмный угрюмый огонь, это сделало их ещё более красивыми. Он не
хотел сказать, кто избил его, но Ерданская узнала, что бил Степан Барский, двое пожарных и мордвин, дворник Воропонова. Когда Артамонов спросил Алексея: так ли это? — тот ответил...
Он не
хотел принять на себя первый взгляд Никиты и, войдя
в низенькую дверь
бани, ещё не различая брата
в темноте, спросил из-за спины Тихона дрогнувшим голосом...
Артамонов молчал, тревожно наблюдая за сыном, ему казалось, что
хотя Илья озорничает много, но как-то невесело, нарочно. На крыше
бани снова явились голуби, они, воркуя, ходили по коньку, а Илья и Павел, сидя у трубы, часами оживлённо болтали о чём-то, если не гоняли голубей. Ещё
в первые дни по приезде сына отец предложил ему...
— Вы что, товарищи, — шутите? Разве так лошадей держат? Так — свиней не держат! А почему сено не убрано и намокло? А
в баню, под замок —
хочешь?
Неточные совпадения
Захар неопрятен. Он бреется редко; и
хотя моет руки и лицо, но, кажется, больше делает вид, что моет; да и никаким мылом не отмоешь. Когда он бывает
в бане, то руки у него из черных сделаются только часа на два красными, а потом опять черными.
— Черт! Он ко мне повадился. Два раза был, даже почти три. Он дразнил меня тем, будто я сержусь, что он просто черт, а не сатана с опаленными крыльями,
в громе и блеске. Но он не сатана, это он лжет. Он самозванец. Он просто черт, дрянной, мелкий черт. Он
в баню ходит. Раздень его и наверно отыщешь хвост, длинный, гладкий, как у датской собаки,
в аршин длиной, бурый… Алеша, ты озяб, ты
в снегу был,
хочешь чаю? Что? холодный?
Хочешь, велю поставить? C’est а ne pas mettre un chien dehors…
Чай кончился к осьми часам. Солнце было уж на исходе. Мы
хотели идти
в сад, но тетенька отсоветовала: неравно роса будет, после
бани и простудиться не
в редкость.
— На Кавказе, значит, были? У нас тоже
в банях есть банщик персиянин с Кавказа, вот ежели
хотите, я его позову.
И по себе сужу: проработал я полвека московским хроникером и бытописателем, а мне и на ум не приходило хоть словом обмолвиться о
банях,
хотя я знал немало о них, знал бытовые особенности отдельных
бань; встречался там с интереснейшими москвичами всех слоев, которых не раз описывал при другой обстановке. А ведь
в Москве было шестьдесят самых разнохарактерных, каждая по-своему,
бань, и, кроме того, все они имели постоянное население, свое собственное, сознававшее себя настоящими москвичами.