Восходы эти я, может, не одну тысячу раз видел… Леса и реки
тоже мне известны; зачем мне читать про них? А это в каждой книжке и, по-моему, совсем лишнее… Всяк по-своему заход солнца понимает… У всякого свои глаза есть. А вот про людей — интересно. Читаешь, так думаешь: «А как бы ты сам сделал, коли бы тебя на эту линию поставить?» Хоть и знаешь, что всё это неправда.
Неточные совпадения
—
Я думала, вы всё будете говорить разные мудрости… это не так, а вот этак, и все глупы, а
я — умница… У папы гостил товарищ,
тоже полковник, как и папа, и
тоже учёный, как вы. Но он военный учёный… как это?.. генерального штаба… он был ужасно надутый… по-моему, он даже ничего и не знал, а просто хвастался…
— А что же?
Я нисколько не боюсь смерти, хотя и люблю жить. Может быть, и там
тоже интересно, как на земле…
— Почему же? У
меня ужасно много дела… а помощник один — Никон, денщик папы. Он уже старик и
тоже пьёт, но страшный силач и знает своё дело. Мужики его боятся. Он — бьёт их, и они
тоже раз как-то сильно побили его… очень сильно! Он замечательно честен и предан нам с папой… любит нас, как собака!
Я тоже его люблю. Вы, может быть, читали один роман, где есть герой, офицер, граф Луи Граммон, и у него
тоже денщик Сади-Коко?
Ведь и
я тоже что-нибудь понимаю!..
—
Мне тоже весело, хотя
я и не схоронил жены две недели тому назад, — сказал он, смеясь.
— Это остроумно, хотя и грубовато.
Я, пожалуй,
тоже близка к скептицизму, знаешь, здравому скептицизму, который связывает крылья всевозможных увлечений…
— Мы действительно неприятели в сфере идей, и это определяется сразу, само собой. Вот вы говорите: проще — лучше,
я тоже так думаю, но
я влагаю в эти слова одно содержание, вы — другое…
Я хочу знать цель бытия — это стремление моего духа
тоже осмеивается. А ведь
я живу, это не легко и даёт
мне право категорически требовать от монополистов мудрости ответа — зачем
я живу?
—
Я тоже давно… — сообщила она.
— Вы сердитесь,
я знаю, знаю!
Я ведь и сама сержусь всегда, когда не соглашаются со
мной! Но зачем вам нужно, чтоб
я согласилась с вами? И
мне тоже… Зачем вообще все люди всегда спорят и хотят, чтоб с ними согласились? Ведь тогда и говорить нельзя будет ни о чём.
— Вот и
я тоже так, — оживилась девушка, — когда тихо,
я ужасно не люблю говорить.
Кони стали и стоят, и нас заносит. Холодно! Лицо режет снегом. Яков сел с козел ко
мне, чтобы нам обоим теплее было, и мы с головой закрылись ковром. На ковёр наносило снег, он становился тяжёлым.
Я сидела и думала: «Вот и пропала
я! И не съем конфет, что везла из города…» Но страшно
мне не было, потому что Яков разговаривал всё время. Помню, он говорил: «Жалко
мне вас, барышня! Зачем вы-то погибнете?» — «Да ведь и ты
тоже замёрзнешь?»
Я —
тоже… то есть
тоже предлагал: «Маргарита! иди за
меня замуж!..» Не пошла… очень глупо, но, конечно, благородно.
— И
я тоже не люблю, но — что же делать? Вы видите, какая у нас скука! — огорчённо заявила девушка. —
Я знаю, что вы стали такой оттого, что скучно.
Куст
тоже мне не понравился; я сделал из него дерево, из дерева — скирд, из скирда — облако и, наконец, так испачкал всю бумагу синей краской, что с досады разорвал ее и пошел дремать на вольтеровское кресло.
— Да. Спасительницей или губительницей Митеньки ей явиться? О том молить будет, чтоб озарило ее душу. Сама еще, видите ли, не знает, приготовиться не успела.
Тоже меня за няньку принимает, хочет, чтоб я ее убаюкал!
Неточные совпадения
Городничий. Вам
тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его? только, знаете, в таком месте неприлично…
Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Анна Андреевна. Приходи, Осип, ко
мне,
тоже получишь.
(Раскуривая сигарку.)Почтмейстер,
мне кажется,
тоже очень хороший человек. По крайней мере, услужлив.
Я люблю таких людей.
Почтмейстер (продолжая читать).Хм… хм… хм… хм… «сивый мерин. Почтмейстер
тоже добрый человек…» (Оставляя читать.)Ну, тут обо
мне тоже он неприлично выразился.
Хлестаков. Покорно благодарю.
Я сам
тоже —
я не люблю людей двуличных.
Мне очень нравится ваша откровенность и радушие, и
я бы, признаюсь, больше бы ничего и не требовал, как только оказывай
мне преданность и уваженье, уваженье и преданность.