Неточные совпадения
Бежать я решил вечером этого дня, но перед обедом, разогревая на керосинке судок со щами, я, задумавшись, вскипятил их, а когда стал гасить огонь, опрокинул судок себе на руки, и меня отправили
в больницу.
— Тише, бес! Викторушку разбудишь, я те задам!
Беги в лавочку…
— Дождик идет, — объяснил я. — При дожде все дома кажутся кривыми, потому что дождик сам — кривой всегда. Птицы — вот это всё птицы — спрятались на карнизах. Так всегда бывает
в дождь. А это — люди
бегут домой, вот — барыня упала, а это разносчик с лимонами…
Весною я все-таки убежал: пошел утром
в лавочку за хлебом к чаю, а лавочник, продолжая при мне ссору с женой, ударил ее по лбу гирей; она выбежала на улицу и там упала; тотчас собрались люди, женщину посадили
в пролетку, повезли ее
в больницу; я
побежал за извозчиком, а потом, незаметно для себя, очутился на набережной Волги, с двугривенным
в руке.
В хорошую погоду они рано утром являлись против нашего дома, за оврагом, усеяв голое поле, точно белые грибы, и начинали сложную, интересную игру: ловкие, сильные,
в белых рубахах, они весело бегали по полю с ружьями
в руках, исчезали
в овраге и вдруг, по зову трубы, снова высыпавшись на поле, с криками «ура», под зловещий бой барабанов,
бежали прямо на наш дом, ощетинившись штыками, и казалось, что сейчас они сковырнут с земли, размечут наш дом, как стог сена.
Жандармский ключ
бежал по дну глубокого оврага, спускаясь к Оке, овраг отрезал от города поле, названное именем древнего бога — Ярило. На этом поле, по семикам, городское мещанство устраивало гулянье; бабушка говорила мне, что
в годы ее молодости народ еще веровал Яриле и приносил ему жертву: брали колесо, обвертывали его смоленой паклей и, пустив под гору, с криками, с песнями, следили — докатится ли огненное колесо до Оки. Если докатится, бог Ярило принял жертву: лето будет солнечное и счастливое.
Хозяин послал меня на чердак посмотреть, нет ли зарева, я
побежал, вылез через слуховое окно на крышу — зарева не было видно;
в тихом морозном воздухе бухал, не спеша, колокол; город сонно прилег к земле; во тьме
бежали, поскрипывая снегом, невидимые люди, взвизгивали полозья саней, и все зловещее охал колокол. Я воротился
в комнаты.
Посидев у нее, я
бежал наверх с новой книгой
в руках и словно вымытый изнутри.
Она имеет свой запах — тяжелый и тупой запах пота, жира, конопляного масла, подовых пирогов и дыма; этот запах жмет голову, как теплая, тесная шапка, и, просачиваясь
в грудь, вызывает странное опьянение, темное желание закрыть глаза, отчаянно заорать, и
бежать куда-то, и удариться головой с разбега о первую стену.
Хотя мне жилось горько, но я не понимал: как это можно
бежать ото всего?
В жизни, окружавшей меня тою порой, было много интересного, дорогого мне, и скоро Александр Васильев поблек
в моей памяти.
Рядом с ним вспоминался отец, как бабушка видела его во сне: с палочкой ореховой
в руке, а следом за ним пестрая собака
бежит, трясет языком…
У всех являлось праздничное настроение, все подтягивались, чистились,
бежали в баню, наскоро ужинали; а после ужина являлся Жихарев, с кульками закусок, с пивом и вином, а за ним — женщина, преувеличенная во всех измерениях почти безобразно.
— Брось, — сказал он серьезно. — Какая там, к черту, Персия? Это, брат, я знаю,
в твои годы и мне тоже хотелось
бежать ко всем чертям!..
Я был уверен, что его арестуют за выпитую водку. Из города
бежали люди, приехал на дрожках строгий квартальный, спустился
в яму и, приподняв пальто самоубийцы, заглянул ему
в лицо.
Извозчик, хлестнув лошадь, поехал прочь, а дворник впрягся
в ноги девицы и, пятясь задом, поволок ее на тротуар, как мертвую. Я обезумел,
побежал и, на мое счастье, на
бегу, сам бросил или нечаянно уронил саженный ватерпас, что спасло дворника и меня от крупной неприятности. Ударив его с разбегу, я опрокинул дворника, вскочил на крыльцо, отчаянно задергал ручку звонка; выбежали какие-то дикие люди, я не мог ничего объяснить им и ушел, подняв ватерпас.
Неточные совпадения
Городничий (хватаясь за голову).Ах, боже мой, боже мой! Ступай скорее на улицу, или нет —
беги прежде
в комнату, слышь! и принеси оттуда шпагу и новую шляпу. Ну, Петр Иванович, поедем!
Лука Лукич (летит вон почти
бегом и говорит
в сторону).Ну слава богу! авось не заглянет
в классы!
Городничий (тихо, Добчинскому).Слушайте: вы
побегите, да
бегом, во все лопатки, и снесите две записки: одну
в богоугодное заведение Землянике, а другую жене. (Хлестакову.)Осмелюсь ли я попросить позволения написать
в вашем присутствии одну строчку к жене, чтоб она приготовилась к принятию почтенного гостя?
Бобчинский. Ничего, ничего, я так: петушком, петушком
побегу за дрожками. Мне бы только немножко
в щелочку-та,
в дверь этак посмотреть, как у него эти поступки…
Добчинский (
бежит и кричит
в дверь).Мишка! Мишка! Мишка!