Неточные совпадения
Я, кажется, прилагаю все старания, — говорит он со слезами в голосе и с пафосом, — общество удостоило меня доверия, надеюсь, никто до сих
пор не
был против этого, что я блистательно оправдывал это доверие; я дорожу оказанною мне доверенностью…» — и так продолжает, пока дружно не захохочут все и наконец он сам.
На эти случаи, кажется,
есть особые глаза и уши, зорче и острее обыкновенных, или как будто человек не только глазами и ушами, но легкими и
порами вбирает в себя впечатления, напитывается ими, как воздухом.
До сих
пор нельзя сделать шагу, чтоб не наткнуться на дюка, то
есть на портрет его, на бюст, на гравюру погребальной колесницы.
Наконец объяснилось, что Мотыгин вздумал «поиграть» с портсмутской леди, продающей рыбу. Это все равно что поиграть с волчицей в лесу: она отвечала градом кулачных ударов, из которых один попал в глаз. Но и матрос в своем роде тоже не овца: оттого эта волчья ласка
была для Мотыгина не больше, как сарказм какой-нибудь барыни на неуместную любезность франта. Но Фаддеев утешается этим еще до сих
пор, хотя синее пятно на глазу Мотыгина уже пожелтело.
Чем океан угостит пловцов?..» Он
был покоен: по нем едва шевелились легкими рядами волны, как будто ряды тихих мыслей, пробегающих по лицу; страсти и
порывы молчали.
Трудно
было и обедать: чуть зазеваешься, тарелка наклонится, и ручей супа быстро потечет по столу до тех
пор, пока обратный толчок не погонит его назад. Мне уж становилось досадно: делать ничего нельзя, даже читать. Сидя ли, лежа ли, а все надо думать о равновесии, упираться то ногой, то рукой.
Море… Здесь я в первый раз понял, что значит «синее» море, а до сих
пор я знал об этом только от поэтов, в том числе и от вас. Синий цвет там, у нас, на севере, — праздничный наряд моря. Там
есть у него другие цвета, в Балтийском, например, желтый, в других морях зеленый, так называемый аквамаринный. Вот наконец я вижу и синее море, какого вы не видали никогда.
— «Куда же отправитесь, выслужив пенсию?» — «И сам не знаю; может
быть, во Францию…» — «А вы знаете по-французски?» — «О да…» — «В самом деле?» И мы живо заговорили с ним, а до тех
пор, правду сказать, кроме Арефьева, который отлично говорит по-английски, у нас рты
были точно зашиты.
Решением этого вопроса решится и предыдущий, то
есть о том,
будут ли вознаграждены усилия европейца, удастся ли, с помощью уже недиких братьев, извлечь из скупой почвы, посредством искусства, все, что может только она дать человеку за труд? усовершенствует ли он всеми средствами, какими обладает цивилизация, продукты и промыслы? возведет ли последние в степень систематического занятия туземцев? откроет ли или привьет новые отрасли, до сих
пор чуждые стране?
Еще до сих
пор не определено, до какой степени может усилиться шерстяная промышленность, потому что нельзя еще, по неверному состоянию края, решить, как далеко может
быть она распространена внутри колонии. Но, по качествам своим, эта шерсть стоит наравне с австралийскою, а последняя высоко ценится на лондонском рынке и предпочитается ост-индской. Вскоре возник в этом углу колонии город Грем (Grahamstown) и порт Елизабет, через который преимущественно производится торговля шерстью.
Провиант и прочее доставлялось до сих
пор на место военных действий сухим путем, и плата за один только провоз составляла около 170 000 фунт. ст. в год, между тем как все припасы могли
быть доставляемы морем до самого устья Буйволовой реки, что наконец и приведено в исполнение, и Берклей у этого устья расположил свою главную квартиру.
Выше сказано
было, что колония теперь переживает один из самых знаменательных моментов своей истории: действительно оно так. До сих
пор колония
была не что иное, как английская провинция, живущая по законам, начертанным ей метрополиею, сообразно духу последней, а не действительным потребностям страны. Не раз заочные распоряжения лондонского колониального министра противоречили нуждам края и вели за собою местные неудобства и затруднения в делах.
Уж о сю
пору омнибусы ходят по колонии, водку дистиллируют;
есть отели, магазины, барышни в буклях, фортепьяно — далеко ли до полного успеха?
До сих
пор мало
было сбыта, потому что трудно возить продукты в горах.
От него уходят, намекают ему, что
пора домой, шепчутся, а он все сидит, особенно если еще
выпьет.
С тех
пор как англичане воюют с кафрами, то
есть с 1835 года, эти дикари поступают совершенно одинаково, по принятой ими однажды системе.
— Ну что ж, увижу у Зама, как вернусь в Петербург, — сказал я, — там маленький
есть; вырастет до тех
пор.
Я думал, что исполнится наконец и эта моя мечта — увидеть необитаемый остров; но напрасно: и здесь живут люди, конечно всего человек тридцать разного рода Робинзонов, из беглых матросов и отставных пиратов, из которых один до сих
пор носит на руке какие-то выжженные порохом знаки прежнего своего достоинства. Они разводят ям, сладкий картофель, таро, ананасы, арбузы. У них
есть свиньи, куры, утки. На другом острове они держат коров и быков, потому что на
Пиле скот портит деревья.
И те и другие подозрительны, недоверчивы: спасаются от опасностей за системой замкнутости, как за каменной стеной; у обоих одна и та же цивилизация, под влиянием которой оба народа, как два брата в семье, росли, развивались, созревали и состарелись. Если бы эта цивилизация
была заимствована японцами от китайцев только по соседству, как от чужого племени, то отчего же манчжуры и другие народы кругом остаются до сих
пор чуждыми этой цивилизации, хотя они еще ближе к Китаю, чем Япония?
2-го сентября, ночью часа в два, задул жесточайший ветер:
порывы с гор, из ущелий,
были страшные. В три часа ночи, несмотря на луну, ничего не стало видно, только блистала неяркая молния, но без грома, или его не слыхать
было за ветром.
Японцы так хорошо устроили у себя внутреннее управление, что совет не может сделать ничего без сиогуна, сиогун без совета и оба вместе без удельных князей. И так система их держится и
будет держаться на своих искусственных основаниях до тех
пор, пока не помогут им ниспровергнуть ее… американцы или хоть… мы!
Говорят, не в
пору гость хуже татарина: в этом смысле русские
были для него действительно хуже татар.
Посьет, по приказанию адмирала, отвечал, что ведь законы их не вечны, а всего существуют лет двести, то
есть стеснительные законы относительно иностранцев, и что
пора их отменить, уступая обстоятельствам.
Мы с любопытством смотрели на все: я искал глазами Китая, и шкипер искал кого-то с нами вместе. «Берег очень близко, не
пора ли поворачивать?» — с живостью кто-то сказал из наших. Шкипер схватился за руль, крикнул — мы быстро нагнулись, паруса перенесли на другую сторону, но шкуна не поворачивала; ветер ударил сильно — она все стоит: мы
были на мели. «Отдай шкоты!» — закричали офицеры нашим матросам. Отдали, и шкуна, располагавшая лечь на бок, выпрямилась, но с мели уже не сходила.
Хотя Нопич
был в Китае в 1847–1848 годах, а с тех
пор торговая статистика много изменилась, особенно в итогах, но некоторые общие выводы и данные сохраняют силу до сих
пор.
Католики, напротив, начинают религией и хотят преподавать ее сразу, со всею ее чистотою и бескорыстным поклонением, тогда как у китайцев не
было до сих
пор ничего, похожего на религиозную идею.
Мы пришли в самую
пору, то
есть последние. В гостиной собралось человек восемь. Кроме нас четверых или пятерых тут
были командиры английских и американских судов и еще какие-то негоцианты да молодые люди, служащие в конторе Каннингама, тоже будущие негоцианты.
«
Пора,
пора, — торопили их, — сейчас
будут палить: вон уж пошли по орудиям».
Хозяева
были любезны.
Пора назвать их: старика зовут Тсутсуй Хизе-но-ками-сама, второй Кавадзи Сойемон-но-ками… нет, не ками, а дзио-сами, это все равно: «дзио» и «ками» означают равный титул; третий Алао Тосан-но-ками-сама; четвертого… забыл, после скажу. Впрочем, оба последние приданы только для числа и большей важности, а в сущности они сидели с поникшими головами и молча слушали старших двух, а может
быть, и не слушали, а просто заседали.
Ну чем он не европеец? Тем, что однажды за обедом спрятал в бумажку пирожное, а в другой раз слизнул с тарелки сою из анчоусов, которая ему очень понравилась? это местные нравы — больше ничего. Он до сих
пор не видал тарелки и ложки,
ел двумя палочками, похлебку свою
пил непосредственно из чашки. Можно ли его укорять еще и за то, что он, отведав какого-нибудь кушанья, отдавал небрежно тарелку Эйноске, который, как пудель, сидел у ног его? Переводчик брал, с земным поклоном, тарелку и доедал остальное.
Адмирал сказал им, что хотя отношения наши с ними
были не совсем приятны, касательно отведения места на берегу, но он понимает, что губернаторы ничего без воли своего начальства не делали и потому против них собственно ничего не имеет, напротив, благодарит их за некоторые одолжения, доставку провизии, воды и т. п.; но просит только их представить своему начальству, что если оно намерено вступить в какие бы то ни
было сношения с иностранцами, то
пора ему подумать об отмене всех этих стеснений, которые всякой благородной нации покажутся оскорбительными.
Мне несколько неловко
было ехать на фабрику банкира: я не
был у него самого даже с визитом, несмотря на его желание видеть всех нас как можно чаще у себя; а не
был потому, что за визитом неминуемо следуют приглашения к обеду, за который садятся в пять часов, именно тогда, когда настает в Маниле лучшая
пора глотать не мясо, не дичь, а здешний воздух, когда надо ехать в поля, на взморье, гулять по цветущим зеленым окрестностям — словом, жить.
Я вошел в свою каюту, в которой не
был ни разу с тех
пор, как переехал на берег.
Нельзя
было Китаю жить долее, как он жил до сих
пор. Он не шел, не двигался, а только конвульсивно дышал, пав под бременем своего истощения. Нет единства и целости, нет условий органической государственной жизни, необходимой для движения такого огромного целого. Политическое начало не скрепляет народа в одно нераздельное тело, присутствие религии не согревает тела внутри.
Это
был второй губернатор, Мизно Чикого-но ками-сама, который до сих
пор действовал как под опекой первого, Овосавы Бунго-но ками-сама.
Книга г-на Геденштрома издана в 1830 году; может
быть, автор с тех
пор и сам отказался от своего парадокса.
Но довольно. Как ни хорошо отдохнуть в Якутске от трудного пути, как ни любезны его жители, но пробыть два месяца здесь — утомительно. Боже сохрани от лютости скуки и сорокаградусных морозов!
Пора,
пора, морозы уже трещат: 32, 35 и 37˚; скоро дышать
будет тяжело. В прошедшем году мороз здесь достигал, говорят, до 48˚.