Неточные совпадения
У англичан сначала
не было положительной
войны с кафрами, но между тем происходили беспрестанные стычки. Может
быть, англичане успели бы в самом начале прекратить их, если б они в переговорах имели дело со всеми или по крайней мере со многими главнейшими племенами; но они сделали ошибку, обратясь в сношениях своих к предводителям одного главного племени, Гаики.
До 1846 г. колония
была покойна, то
есть войны не было; но это опять
не значило, чтоб
не было грабежей. По мере того как кафры забывали о
войне, они делались все смелее; опять поднялись жалобы с границ. Губернатор созвал главных мирных вождей на совещание о средствах к прекращению зла. Вожди, обнаружив неудовольствие на эти грабежи, объявили, однако же, что они
не в состоянии отвратить беспорядков. Тогда в марте 1846 г. открылась опять
война.
В декабре 1850 г., за день до праздника Рождества Христова, кафры первые начали
войну, заманив англичан в засаду, и после стычки, по обыкновению, ушли в горы. Тогда началась
не война, а наказание кафров, которых губернатор объявил уже
не врагами Англии, а бунтовщиками, так как они
были великобританские подданные.
Они
не понимают, что Россия
не была бы Россией, Англия Англией, в торговле,
войне и во всем, если б каждую заперли на замок.
Так и
есть, как я думал: Шанхай заперт, в него нельзя попасть: инсургенты
не пускают. Они дрались с войсками — наши видели. Надо ехать, разве потому только, что совестно
быть в полутораста верстах от китайского берега и
не побывать на нем. О
войне с Турцией тоже
не решено, вместе с этим
не решено, останемся ли мы здесь еще месяц, как прежде хотели, или сейчас пойдем в Японию, несмотря на то, что у нас нет сухарей.
Другой пример меркантильности англичан еще разительнее:
не будь у кафров ружей и пороха, англичане одною
войной навсегда положили бы предел их грабежам и возмущениям.
Но для этого надо поступить по-английски, то
есть пойти, например, в японские порты, выйти без спросу на берег, и когда станут
не пускать, начать драку, потом самим же пожаловаться на оскорбление и начать
войну.
Я намекнул адмиралу о своем желании воротиться. Но он, озабоченный начатыми успешно и неоконченными переговорами и открытием
войны, которая должна
была поставить его в неожиданное положение участника в ней, думал, что я считал конченным самое дело, приведшее нас в Японию. Он заметил мне, что
не совсем потерял надежду продолжать с Японией переговоры, несмотря на
войну, и что, следовательно, и мои обязанности секретаря нельзя считать конченными.
Пересев на «Диану» и выбрав из команды «Паллады» надежных и опытных людей, адмирал все-таки решил попытаться зайти в Японию и если
не окончить, то закончить на время переговоры с тамошним правительством и условиться о возобновлении их по окончании
войны, которая уже началась, о чем получены
были наконец известия.
Надеюсь, — говорил он важным видом, — что сколь скоро будет война, то дослужуся до генеральского чина; а
не будет войны, то набью карман (коли можно) и, увенчан лаврами, отъеду на покой в мое отечество.
Неточные совпадения
Городничий. Какая
война с турками! Просто нам плохо
будет, а
не туркам. Это уже известно: у меня письмо.
«Скучаешь, видно, дяденька?» // — Нет, тут статья особая, //
Не скука тут —
война! // И сам, и люди вечером // Уйдут, а к Федосеичу // В каморку враг: поборемся! // Борюсь я десять лет. // Как
выпьешь рюмку лишнюю, // Махорки как накуришься, // Как эта печь накалится // Да свечка нагорит — // Так тут устой… — // Я вспомнила // Про богатырство дедово: // «Ты, дядюшка, — сказала я, — // Должно
быть, богатырь».
Заключали союзы, объявляли
войны, мирились, клялись друг другу в дружбе и верности, когда же лгали, то прибавляли «да
будет мне стыдно» и
были наперед уверены, что «стыд глаза
не выест».
Смотритель подумал с минуту и отвечал, что в истории многое покрыто мраком; но что
был, однако же, некто Карл Простодушный, который имел на плечах хотя и
не порожний, но все равно как бы порожний сосуд, а
войны вел и трактаты заключал.
Поэтому почти наверное можно утверждать, что он любил амуры для амуров и
был ценителем женских атуров [Ату́ры (франц.) — всевозможные украшения женского наряда.] просто, без всяких политических целей; выдумал же эти последние лишь для ограждения себя перед начальством, которое, несмотря на свой несомненный либерализм, все-таки
не упускало от времени до времени спрашивать:
не пора ли начать
войну?