Неточные совпадения
Празднуя масленицу, они не могли не вспомнить катанья по льду и заменили его ездой друг
на друге удачнее, нежели Петр Александрович икру заменил сардинами. Глядя, как забавляются,
катаясь друг
на друге, и молодые, и усачи с проседью, расхохочешься этому естественному, национальному дурачеству: это лучше льняной бороды Нептуна и осыпанных мукой лиц.
Европеянок можно видеть у них дома или с пяти часов до семи, когда они
катаются по эспланаде, опрокинувшись
на эластические подушки щегольских экипажей в легких, прозрачных, как здешний воздух, тканях и в шляпках, не менее легких, аjour: точно бабочка сидит
на голове.
При них
катались и
на шлюпках, которые, как птицы.
Иначе, лишь только фрегат вошел бы в проход, японцы выстроили бы линию из своих лодок позади его и загородили бы нам второй рейд,
на котором нельзя было бы
кататься на шлюпках; а они этого и добивались.
Он приказал объявить им, что «и так много делают снисхождения, исполняя их обычаи: не ездят
на берег; пришли в Нагасаки, а не в Едо, тогда как могли бы сделать это, а они не ценят ничего этого, и потому
кататься будем».
Ничего не было, и даже никого: японцы, очевидно, сердятся за нашу настойчивость
кататься по рейду, несмотря
на караульные лодки, а может быть, и за холодный прием.
На фрегате ничего особенного: баниосы ездят каждый день выведывать о намерениях адмирала. Сегодня были двое младших переводчиков и двое ондер-баниосов: они просили, нельзя ли нам не
кататься слишком далеко, потому что им велено следить за нами, а их лодки не угоняются за нашими. «Да зачем вы следите?» — «Велено», — сказал высокий старик в синем халате. «Ведь вы нам помешать не можете». — «Велено, что делать! Мы и сами желали бы, чтоб это скорее изменилось», — прибавил он.
Вчера, 28-го, когда я только было собрался уснуть после обеда, мне предложили
кататься на шлюпке в море. Мы этим нет-нет да и напомним японцам, что вода принадлежит всем и что мешать в этом они не могут, и таким образом мы удерживаем это право за европейцами. Наши давно дразнят японцев,
катаясь на шлюпках.
Нет: с такими понятиями о катанье не советую вам принимать приглашения
покататься с моряком: это все равно, если б вас посадили верхом
на бешеную лошадь да предложили прогуляться.
Моряки
катаются непременно
на парусах, стало быть в ветер, чего многие не любят, да еще в свежий ветер, то есть когда шлюпка лежит
на боку и когда белоголовые волны скачут выше борта, а иногда и за борт.
Часа в три мы снялись с якоря, пробыв ровно три месяца в Нагасаки: 10 августа пришли и 11 ноября ушли. Я лег было спать, но топот людей, укладка якорной цепи разбудили меня. Я вышел в ту минуту, когда мы выходили
на первый рейд, к Ковальским, так называемым, воротам. Недавно я еще
катался тут. Вон и бухта, которую мы осматривали, вон Паппенберг, все знакомые рытвины и ложбины
на дальних высоких горах, вот Каменосима, Ивосима, вон, налево, синеет мыс Номо, а вот и простор, беспредельность, море!
Только одно семейство
каталось в шарабане, да еще одну леди, кажется жену пастора, несли четыре китайца в железных креслах, поставленных
на двух бамбуковых жердях.
Неточные совпадения
— А потому терпели мы, // Что мы — богатыри. // В том богатырство русское. // Ты думаешь, Матренушка, // Мужик — не богатырь? // И жизнь его не ратная, // И смерть ему не писана // В бою — а богатырь! // Цепями руки кручены, // Железом ноги кованы, // Спина… леса дремучие // Прошли по ней — сломалися. // А грудь? Илья-пророк // По ней гремит —
катается //
На колеснице огненной… // Все терпит богатырь!
— //
Катается по бережку, // Гогочет диким голосом, // Как в бане
на полке…
— Я? я недавно, я вчера… нынче то есть… приехал, — отвечал Левин, не вдруг от волнения поняв ее вопрос. — Я хотел к вам ехать, — сказал он и тотчас же, вспомнив, с каким намерением он искал ее, смутился и покраснел. — Я не знал, что вы
катаетесь на коньках, и прекрасно
катаетесь.
Ему нужно было сделать усилие над собой и рассудить, что около нее ходят всякого рода люди, что и сам он мог прийти туда
кататься на коньках.
— Хорошо, хорошо, поскорей, пожалуйста, — отвечал Левин, с трудом удерживая улыбку счастья, выступавшую невольно
на его лице. «Да, — думал он, — вот это жизнь, вот это счастье! Вместе, сказала она, давайте
кататься вместе. Сказать ей теперь? Но ведь я оттого и боюсь сказать, что теперь я счастлив, счастлив хоть надеждой… А тогда?… Но надо же! надо, надо! Прочь слабость!»