У князя кучер Иван Григорьев, рассудительный и словоохотливый человек, теперь уже с печатью кругосветного путешествия на челе, да Ванюшка, молодой малый, без всякого значения на лице, охотник вскакнуть на лошадь и промчаться куда-нибудь без цели да
за углом, особенно на сеновале, покурить трубку; с Тихменевым Витул, матрос с фрегата, и со мной Тимофей, повар.
Неточные совпадения
Только свинья так же неопрятна, как и у нас, и так же неистово чешет бок об
угол, как будто хочет своротить весь дом, да кошка, сидя в палисаднике, среди мирт, преусердно лижет лапу и потом мажет ею себе голову. Мы прошли мимо домов, садов, по песчаной дороге, миновали крепость и вышли налево
за город.
Здесь, на горе, чуть-чуть держится скала, цепляясь
за гору одним
углом, и всем основанием висит над бездной.
Столовая гора понемногу раздевается от облаков. Сначала показался
угол, потом вся вершина, наконец и основание. По зелени ее заблистало солнце, в пять минут все высохло, кругом меня по кустам щебетали колибри, и весь Капштат, с окрестностями, облился ярким золотым блеском. Мне вчуже стало обидно
за отца Аввакума.
Она осветила кроме моря еще озеро воды на палубе, толпу народа, тянувшего какую-то снасть, да протянутые леера, чтоб держаться в качку. Я шагал в воде через веревки, сквозь толпу; добрался кое-как до дверей своей каюты и там, ухватясь
за кнехт, чтоб не бросило куда-нибудь в
угол, пожалуй на пушку, остановился посмотреть хваленый шторм. Молния как молния, только без грома, или его
за ветром не слыхать. Луны не было.
На улицу выходят наглухо запертые ворота с решетчатым забором, из-за которого видна крыша с загнутыми
углами.
Его называют огневой, потому что он смотрит, между прочим,
за огнями; и когда крикнут где-нибудь в
углу: «Фитиль!» — он мчится что есть мочи по палубе подать огня.
Здесь неимоверно дорог
уголь: тонн стоит десять фунт. стерл., оттого и пароход берет дорого
за буксир.
Тронет, и уж тронула. Американцы, или люди Соединенных Штатов, как их называют японцы,
за два дня до нас ушли отсюда, оставив здесь больных матросов да двух офицеров, а с ними бумагу, в которой уведомляют суда других наций, что они взяли эти острова под свое покровительство против ига японцев, на которых имеют какую-то претензию, и потому просят других не распоряжаться. Они выстроили и сарай для склада каменного
угля, и после этого человек Соединенных Штатов, коммодор Перри, отплыл в Японию.
В
углу под навесом, у самых ворот, сидели двое или трое молодых людей, должно быть сотрудники, один
за особым пюпитром, по-видимому главный, и писали.
Келья была темна, завалена всякой всячиной, узлами, ящиками; везде пыль; мебель разнохарактерная; в
углу, из-за пестрого занавеса, выглядывала постель.
На арене ничего еще не было. Там ходил какой-то распорядитель из тагалов, в розовой кисейной рубашке, и собирал деньги на ставку и
за пари. Я удивился, с какой небрежностью индийцы бросали пригоршни долларов, между которыми были и золотые дублоны. Распорядитель раскладывал деньги по кучкам на полу, на песке арены. На ней, в одном
углу, на корточках сидели тагалы с петухами, которым предстояло драться.
Из
угла отделились двое других состязателей и стали также стравливать бойцов, держа их
за хвост, чтоб они не подрались преждевременно.
Люди наши, заслышав приказ, вытащили весь багаж на палубу и стояли в ожидании, что делать. Между вещами я заметил зонтик, купленный мной в Англии и валявшийся где-то в
углу каюты. «Это зачем ты взял?» — спросил я Тимофея. «Жаль оставить», — сказал он. «Брось
за борт, — велел я, — куда всякую дрянь везти?» Но он уцепился и сказал, что ни
за что не бросит, что эта вещь хорошая и что он охотно повезет ее через всю Сибирь. Так и сделал.
Мы их позвали сесть с собой
за стол, а мужчин оставили, где они были, в
углу.
Я с удовольствием наблюдал
за ними обоими, прячась в тени своего
угла. Вдруг отворилась дверь и вошел якут с дымящеюся кастрюлей, которую поставил перед стариком. Оказалось, что смотритель ждал не нашего ужина. В то же мгновение Тимофей с торжественной радостью поставил передо мной рябчика. Об угощении и помину не было.
Неточные совпадения
Скотинин. Митрофан! Ты теперь от смерти на волоску. Скажи всю правду; если б я греха не побоялся, я бы те, не говоря еще ни слова,
за ноги да об
угол. Да не хочу губить души, не найдя виноватого.
Но как ни казались блестящими приобретенные Бородавкиным результаты, в существе они были далеко не благотворны. Строптивость была истреблена — это правда, но в то же время было истреблено и довольство. Жители понурили головы и как бы захирели; нехотя они работали на полях, нехотя возвращались домой, нехотя садились
за скудную трапезу и слонялись из
угла в
угол, словно все опостылело им.
— Так нельзя жить! Это мученье! Я страдаю, ты страдаешь.
За что? — сказала она, когда они добрались наконец до уединенной лавочки на
углу липовой аллеи.
Страшная буря рвалась и свистела между колесами вагонов по столбам из-за
угла станции.
Но это говорили его вещи, другой же голос в душе говорил, что не надо подчиняться прошедшему и что с собой сделать всё возможно. И, слушаясь этого голоса, он подошел к
углу, где у него стояли две пудовые гири, и стал гимнастически поднимать их, стараясь привести себя в состояние бодрости.
За дверью заскрипели шаги. Он поспешно поставил гири.