— «А вот отдохните здесь, теперь три часа, в четыре подадут обед: обедайте, если хотите, а после я тотчас велю
закладывать экипажи, пораньше, для вас, и вы поедете кататься.
Настало и завтра. Шумно и весело поднялся дом на ноги. Лакеи, повара, кучера — все хлопотало, суетилось; одни готовили завтрак, другие
закладывали экипажи, и с утра опять все напились пьяны.
Три дня и три ночи Бегушев прожил в мучительной нерешительности: каждое утро он приказывал
закладывать экипаж, чтобы ехать к Домне Осиповне, и через несколько времени отменял это приказание.
В то время, когда Свирский ушел от Фанни Викторовны для объяснений со своей законной половиной, она велела
заложить экипаж и объехала своих подруг, забросила карточки некоторым из представителей веселящегося Петербурга и в тот же вечер за роскошным ужином, куда не замедлили собраться все приглашенные, представила своего нового избранника — Леонида Михайловича Свирского, плававшего, как выражается фабричный люд, в эмпириях блаженства и даже почти поглупевшего от счастья.
Неточные совпадения
Селифан хлыснул кнутом; к нему подсел сперва повисевший несколько времени на подножке Петрушка, и герой наш, усевшись получше на грузинском коврике,
заложил за спину себе кожаную подушку, притиснул два горячие калача, и
экипаж пошел опять подплясывать и покачиваться благодаря мостовой, которая, как известно, имела подкидывающую силу.
Этот тон смутил Зосю. Несколько дней она казалась спокойнее, но потом началась старая история. Привалова удивляло только то, что Половодов совсем перестал бывать у них, и Зося, как казалось, совсем позабыла о нем. Теперь у нее явилось новое развлечение: она часов по шести в сутки каталась в санях по городу, везде таская за собой Хину. Она сама правила лошадью и даже иногда сама
закладывала свой
экипаж.
Полковник был мрачен, как перед боем; стали укладывать вещи в
экипаж;
закладывать лошадей, — и
заложили!
Любимым его наслаждением было —
заложить несколько троек лихих лошадей во всевозможные
экипажи, разумеется, с колокольчиками, насажать в них своих собеседников и собеседниц, дворню, кого ни попало, и с громкими песнями и криками скакать во весь дух по окольным полям и деревням.
Она сама отдала приказ
заложить именно этот экстраординарный
экипаж и велела Сувениру и мне одеться по-праздничному: она, видимо, желала почтить своего «протеже».