Неточные совпадения
Добрый Константин Николаевич перепробовал, по
моей просьбе, все фрукты и верно передавал мне понятие о
вкусе каждого. «Это сладко, с приятной кислотой, а это дряблый, невкусный; а этот, — говорил он про какой-то небольшой, облеченный красной кожицей плод, больше похожий на ягоду, — отзывается печеным луком» и т. д.
Дома мы узнали, что генерал-губернатор приглашает нас к обеду. Парадное платье
мое было на фрегате, и я не поехал. Я сначала пожалел, что не попал на обед в испанском
вкусе, но мне сказали, что обед был длинен, дурен, скучен, что испанского на этом обеде только и было, что сам губернатор да херес. Губернатора я видел на прогулке, с жокеями, в коляске, со взводом улан; херес пивал, и потому я перестал жалеть.
И они позвали его к себе. «Мы у тебя были, теперь ты приди к нам», — сказали они и угощали его обедом, но в своем
вкусе, и потому он не ел. В грязном горшке чукчанка сварила оленины, вынимала ее и делила на части руками — какими — Боже
мой! Когда он отказался от этого блюда, ему предложили другое, самое лакомое: сырые оленьи мозги. «Мы ели у тебя, так уж и ты, как хочешь, а ешь у нас», — говорили они.
— Вот как! я делаю успехи в твоем доверии, Вера! — сказал, смеясь, Райский, —
вкусу моему веришь и честности, даже деньги не боялась отдать…
Душистое мыло и одеколон, присланные мне из Москвы, пошли в дело. Через полчаса я стоял перед Гаршиным в розовой мужицкой рубахе, подпоясанной моим калмыцким ремнем с серебряными бляшками, в новых, лилового цвета, —
вкус моего Васьки — нанковых штанах и чисто вымытых сапогах с лакированными голенищами, от которых я так страдал в жару на Кукуевке при непрерывном солнцепеке. Старое белье я засунул в дупло дерева.
Неточные совпадения
— Слава Богу, слава Богу, — заговорила она, — теперь всё. готово. Только немножко вытянуть ноги. Вот так, вот прекрасно. Как эти цветы сделаны без
вкуса, совсем не похоже на фиалку, — говорила она, указывая на обои. — Боже
мой! Боже
мой. Когда это кончится? Дайте мне морфину. Доктор! дайте же морфину. О, Боже
мой, Боже
мой!
— Это мне очень жалко, потому что
мои вкусы всё больше дурные, — сказал Яшвин, закусывая свой левый ус.
В последнем
вкусе туалетом // Заняв ваш любопытный взгляд, // Я мог бы пред ученым светом // Здесь описать его наряд; // Конечно б, это было смело, // Описывать
мое же дело: // Но панталоны, фрак, жилет, // Всех этих слов на русском нет; // А вижу я, винюсь пред вами, // Что уж и так
мой бедный слог // Пестреть гораздо б меньше мог // Иноплеменными словами, // Хоть и заглядывал я встарь // В Академический Словарь.
Почтенный замок был построен, // Как замки строиться должны: // Отменно прочен и спокоен // Во
вкусе умной старины. // Везде высокие покои, // В гостиной штофные обои, // Царей портреты на стенах, // И печи в пестрых изразцах. // Всё это ныне обветшало, // Не знаю, право, почему; // Да, впрочем, другу
моему // В том нужды было очень мало, // Затем, что он равно зевал // Средь модных и старинных зал.
Он весел был. Чрез две недели // Назначен был счастливый срок. // И тайна брачныя постели // И сладостной любви венок // Его восторгов ожидали. // Гимена хлопоты, печали, // Зевоты хладная чреда // Ему не снились никогда. // Меж тем как мы, враги Гимена, // В домашней жизни зрим один // Ряд утомительных картин, // Роман во
вкусе Лафонтена… //
Мой бедный Ленский, сердцем он // Для оной жизни был рожден.