Неточные совпадения
Когда мимо его
проходил лакей, кучер или шмыгала девка, он махал хвостом и тщательно обнюхивал проходящего, а сам глазами, кажется, спрашивал: «Скажут ли мне, наконец, что
у нас сегодня за суматоха?»
А там,
у нас, входи смело; если отобедали, так опять для гостя станут обедать; самовар утром и вечером не
сходит со стола, а колокольчиков и в магазинах нет.
—
У него есть такт, — говорил он одному своему компаниону по заводу, — чего бы я никак не ожидал от деревенского мальчика. Он не навязывается, не
ходит ко мне без зову; и когда заметит, что он лишний, тотчас уйдет; и денег не просит: он малый покойный. Есть странности… лезет целоваться, говорит, как семинарист… ну, да от этого отвыкнет; и то хорошо, что он не сел мне на шею.
— Очень. Время
проходит, а ты до сих пор мне еще и не помянул о своих намерениях: хочешь ли ты служить, избрал ли другое занятие — ни слова! а все оттого, что
у тебя Софья да знаки на уме. Вот ты, кажется, к ней письмо пишешь? Так?
— Держи карман! Я его знаю: за ним пропадает моих сто рублей с тех пор, как я там служил. Он
у всех берет. Теперь, если попросит, ты скажи ему, что я прошу его вспомнить мой должок — отстанет! а к столоначальнику не
ходи.
Александр не уснул целую ночь, не
ходил в должность. В голове
у него вертелся завтрашний день; он все придумывал, как говорить с Марьей Михайловной, сочинил было речь, приготовился, но едва вспомнил, что дело идет о Наденькиной руке, растерялся в мечтах и опять все забыл. Так он приехал вечером на дачу, не приготовившись ни в чем; да и не нужно было: Наденька встретила его, по обыкновению, в саду, но с оттенком легкой задумчивости в глазах и без улыбки, а как-то рассеянно.
— Как ты меня перепугала, сумасшедшая! Ну что ж, что нездоров? я знаю,
у него грудь болит. Что тут страшного? не чахотка! потрет оподельдоком — все
пройдет: видно, не послушался, не потер.
Он уехал.
Прошло более двух недель. Все уже переехали с дач. Аристократические салоны засияли снова. И чиновник засветил две стенные лампы в гостиной, купил полпуда стеариновых свеч, расставил два карточных стола, в ожидании Степана Иваныча и Ивана Степаныча, и объявил жене, что
у них будут вторники.
— Какой же ты дурак! — сказал Адуев и бросился бежать от болтуна. Он
прошел вечером мимо квартиры Любецких. Светло.
У подъезда карета.
Все благоприятствовало ему. Кареты
у подъезда не было. Тихо
прошел он залу и на минуту остановился перед дверями гостиной, чтобы перевести дух. Там Наденька играла на фортепиано. Дальше через комнату сама Любецкая сидела на диване и вязала шарф. Наденька, услыхавши шаги в зале, продолжала играть тише и вытянула головку вперед. Она с улыбкой ожидала появления гостя. Гость появился, и улыбка мгновенно исчезла; место ее заменил испуг. Она немного изменилась в лице и встала со стула. Не этого гостя ожидала она.
— Ну-ка, прочти о любви, — продолжал он, —
у меня и сон
прошел.
— Нет, теперь нет. Не послать ли за ней? Евсей! Опять заснул: смотри, там мою шинель
у тебя под носом украдут!
Сходи скорее ко мне, спроси там
у Василья толстую тетрадь, что лежит в кабинете на бюро, и принеси сюда.
— Все еще не понимаешь! А затем, мой милый, что он сначала будет с ума
сходить от ревности и досады, потом охладеет. Это
у него скоро следует одно за другим. Он самолюбив до глупости. Квартира тогда не понадобится, капитал останется цел, заводские дела пойдут своим чередом… ну, понимаешь? Уж это в пятый раз я с ним играю шутку: прежде, бывало, когда был холостой и помоложе, сам, а не то кого-нибудь из приятелей подошлю.
Настала зима. Александр обыкновенно обедал по пятницам
у дяди. Но вот уж
прошло четыре пятницы, он не являлся, не заходил и в другие дни. Лизавета Александровна сердилась; Петр Иваныч ворчал, что он заставлял понапрасну ждать себя лишние полчаса.
— Отчего это Александр не
ходит к нам? я его месяца три не видал, — спросил однажды Петр Иваныч
у жены, воротясь откуда-то домой.
— Не может быть: одни интересы сменяются другими. Отчего ж
у тебя
прошли, а
у других не
проходят? Рано бы, кажется: тебе еще и тридцати лет нет…
— Так, ничего. Вздумали поддеть меня! А называли когда-то неглупым человеком! хотите играть мной, как мячиком, — это обидно! Не век же быть юношей. К чему-нибудь да пригодилась школа, которую я
прошел. Как вы пустились ораторствовать! будто
у меня нет глаз? Вы только устроили фокус, а я смотрел.
— Какой клев, когда под руку говорят, — отвечал тот сердито. — Вот тут
прошел какой-то леший, болтнул под руку — и хоть бы клюнуло с тех пор. А вы, видно, близко в этих местах изволите жить? — спросил он
у Эдипа.
Неизвестно, что бы он сделал, как вдруг мост заколебался
у него под ногами; он оглянулся: боже мой! он на краю пропасти: перед ним зияет могила: половина моста отделилась и отплывает прочь…
проходят барки; еще минута — и прощай!
Александр
прошел по всем комнатам, потом по саду, останавливаясь
у каждого куста,
у каждой скамьи. Ему сопутствовала мать. Она, вглядываясь в его бледное лицо, вздыхала, но плакать боялась; ее напугал Антон Иваныч. Она расспрашивала сына о житье-бытье, но никак не могла добиться причины, отчего он стал худ, бледен и куда девались волосы. Она предлагала ему и покушать и выпить, но он, отказавшись от всего, сказал, что устал с дороги и хочет уснуть.
Анна Павловна посмотрела, хорошо ли постлана постель, побранила девку, что жестко, заставила перестлать при себе и до тех пор не ушла, пока Александр улегся. Она вышла на цыпочках, погрозила людям, чтоб не смели говорить и дышать вслух и
ходили бы без сапог. Потом велела послать к себе Евсея. С ним пришла и Аграфена. Евсей поклонился барыне в ноги и поцеловал
у ней руку.
Так
прошло года полтора. Все бы хорошо, но Александр к концу этого срока стал опять задумываться. Желаний
у него не было никаких, а какие и были, так их немудрено было удовлетворить: они не выходили из пределов семейной жизни. Ничто его не тревожило: ни забота, ни сомнение, а он скучал! Ему мало-помалу надоел тесный домашний круг; угождения матери стали докучны, а Антон Иваныч опротивел; надоел и труд, и природа не пленяла его.
Петр Иваныч не выдержал: он встал с дивана и начал, как
у себя в кабинете,
ходить по комнате, потом остановился перед ней.
Неточные совпадения
Бобчинский. Ничего, ничего-с, без всякого-с помешательства, только сверх носа небольшая нашлепка! Я забегу к Христиану Ивановичу:
у него-с есть пластырь такой, так вот оно и
пройдет.
Уж
у меня ухо востро! уж я…» И точно: бывало, как
прохожу через департамент — просто землетрясенье, все дрожит и трясется, как лист.
Поспел горох! Накинулись, // Как саранча на полосу: // Горох, что девку красную, // Кто ни
пройдет — щипнет! // Теперь горох
у всякого — //
У старого,
у малого, // Рассыпался горох // На семьдесят дорог!
Влас наземь опускается. // «Что так?» — спросили странники. // — Да отдохну пока! // Теперь не скоро князюшка //
Сойдет с коня любимого! // С тех пор, как слух
прошел, // Что воля нам готовится, //
У князя речь одна: // Что мужику
у барина // До светопреставления // Зажату быть в горсти!..
В веригах, изможденные, // Голодные, холодные, //
Прошли Господни ратники // Пустыни, города, — // И
у волхвов выспрашивать // И по звездам высчитывать // Пытались — нет ключей!