Цитаты со словом «худой»
Бог один знает, что там тебя встретит, чего ты наглядишься, и хорошего, и
худого.
Достигнешь там больших чинов, в знать войдешь — ведь мы не
хуже других: отец был дворянин, майор, — все-таки смиряйся перед господом богом: молись и в счастии и в несчастии, а не по пословице: «Гром не грянет, мужик не перекрестится».
Те, которые ищут ее и не могут ни минуты обойтись без нее, — живут сердцем, и еще чем-то
хуже, на счет головы.
Есть известность, а славы что-то не слыхать, или она придумала другой способ проявляться: кто лучше пишет, тому больше денег, кто
хуже — не прогневайся.
— Ни
худо, ни хорошо! — сказал он, окончив. — Впрочем, другие начинали и хуже; попробуй, пиши, занимайся, если есть охота; может быть, и обнаружится талант; тогда другое дело.
— И как сумасшедшие смотрят или еще
хуже… Ну, что я теперь стану делать с письмом?
Он или бросает на нее взоры оскорбительных желаний, или холодно осматривает ее с головы до ног, а сам думает, кажется: «Хороша ты, да, чай, с блажью в голове: любовь да розы, — я уйму эту дурь, это — глупости! у меня полно вздыхать да мечтать, а веди себя пристойно», или еще
хуже — мечтает об ее имении.
Если б мы жили среди полей и лесов дремучих — так, а то жени вот этакого молодца, как ты, — много будет проку! в первый год с ума сойдет, а там и пойдет заглядывать за кулисы или даст в соперницы жене ее же горничную, потому что права-то природы, о которых ты толкуешь, требуют перемены, новостей — славный порядок! а там и жена, заметив мужнины проказы, полюбит вдруг каски, наряды да маскарады и сделает тебе того… а без состояния так еще
хуже! есть, говорит, нечего!
— Лишь бы не было
хуже, — весело отвечала она, а простокваша очень хороша, особенно для того, кто не обедал.
— Не бойтесь, дядюшка, — говорил на это Александр, —
худо, когда мало денег, много мне не нужно, а довольно — у меня есть.
Он
похудел, сделался бледен. Ревность мучительнее всякой болезни, особенно ревность по подозрениям, без доказательств. Когда является доказательство, тогда конец и ревности, большею частию и самой любви, тогда знают по крайней мере, что делать, а до тех пор — мука! и Александр испытывал ее вполне.
— Да, это видно: вы
похудели и бледные такие! Сядьте-ка поскорей, отдохните; да не хотите ли, я прикажу сварить яичек всмятку? до обеда еще долго.
Точно: глаза его горели диким блеском. Он был
худ, бледен, на лбу выступил крупный пот.
— Какое горе? Дома у тебя все обстоит благополучно: это я знаю из писем, которыми матушка твоя угощает меня ежемесячно; в службе уж ничего не может быть
хуже того, что было; подчиненного на шею посадили: это последнее дело. Ты говоришь, что ты здоров, денег не потерял, не проиграл… вот что важно, а с прочим со всем легко справиться; там следует вздор, любовь, я думаю…
— Да неужели ты от любви так
похудел? Какой срам! Нет: ты был болен, а теперь начинаешь выздоравливать, да и пора! шутка ли, года полтора тянется глупость. Еще немного, так, пожалуй, и я бы поверил неизменной и вечной любви.
— Нет, нет, ничего, — живо заговорил Петр Иваныч, удерживая племянника за руку, — я всегда в одном расположении духа. Завтра, того гляди, тоже застанешь за завтраком или еще
хуже — за делом. Лучше уж кончим разом. Ужин не портит дела. Я еще лучше выслушаю и пойму. На голодный желудок, знаешь, оно неловко…
— К сожалению — да! Но эта жизнь
хуже ста смертей.
Из пустяков сделаешь историю, она разнесется везде, тебя осмеют или, еще
хуже, сделают неприятность.
— Какой нагоняй! ты, пожалуй,
хуже наделаешь. О дружбе я просила тебя поговорить, о сердце, да поласковее, повнимательнее…
— Не мешайте дядюшке, ma tante: пусть он гремит упреками; я заслужил
хуже: я чудовище! — говорил он, делая отчаянные гримасы.
Он был среднего роста, но
худ и бледен, — не от природы, как Петр Иваныч, а от беспрерывных душевных волнений; волосы не росли, как у того, густым лесом по голове и по щекам, но спускались по вискам и по затылку длинными, слабыми, но чрезвычайно мягкими, шелковистыми прядями светлого цвета, с прекрасным отливом.
— Благодарю, — отвечал Сурков, — только не
худо было бы предложить этот замен пораньше, когда не было билета: я бы посмотрел тогда, как бы заменили меня.
В этих словах слышалась
худо скрытая досада.
— Да они все такие нечесаные, — говорит мать, — одеты так всегда дурно,
хуже лакея на вид; иногда еще от них вином пахнет…
Дня через три и с той и с другой стороны повторилось то же самое. Потом опять и опять. Юлия
похудела, никуда не выезжала и никого не принимала, но молчала, потому что Александр сердился за упреки.
Петр Иваныч молча глядел на него. Он опять
похудел. Глаза впали. На щеках и на лбу появились преждевременные складки.
Сойдетесь опять — еще
хуже.
Он взглянул на нее. Что это? слезы, смятение, и радость, и упреки? Она бледна, немного
похудела, глаза покраснели.
— Вы
похудели! — сказал он тихо, — вы страдаете?
А Лиза все ждала: ей непременно нужно было поговорить с Александром: открыть ему тайну. Она все сидела на скамье, под деревом, в кацавейке. Она
похудела; глаза у ней немного впали; щеки были подвязаны платком. Так застал ее однажды отец.
— Какую ты дичь несешь! Это мнение привез ты прямо с азиатской границы: в Европе давно перестали верить этому. Мечты, игрушки, обман — все это годится для женщин и детей, а мужчине надо знать дело, как оно есть. По-твоему, это
хуже, нежели обманываться?
— Да ты вспомни, как ты хотел любить: сочинял
плохие стихи, говорил диким языком, так что до смерти надоел этой твоей… Груне, что ли! Этим ли привязывают женщину?
— Потом я верил в самого себя, — начал опять Александр, — вы показали мне, что я
хуже других, — я возненавидел и себя.
— Если б ты рассматривал дело похладнокровнее, так увидел бы, что ты не
хуже других и не лучше, чего я и хотел от тебя: тогда не возненавидел бы ни других, ни себя, а только равнодушнее сносил бы людские глупости и был бы повнимательнее к своим. Я вот знаю цену себе, вижу, что нехорош, а признаюсь, очень люблю себя.
— Что? просто мученье:
хуже, чем с фабричными: тех, если задурят, так посечешь; а с ним что станешь делать?
Александр прошел по всем комнатам, потом по саду, останавливаясь у каждого куста, у каждой скамьи. Ему сопутствовала мать. Она, вглядываясь в его бледное лицо, вздыхала, но плакать боялась; ее напугал Антон Иваныч. Она расспрашивала сына о житье-бытье, но никак не могла добиться причины, отчего он стал
худ, бледен и куда девались волосы. Она предлагала ему и покушать и выпить, но он, отказавшись от всего, сказал, что устал с дороги и хочет уснуть.
— Отчего он так
похудел? — сказала Анна Павловна, — куда волоски-то у него девались?
— После, как откушают чай, — продолжал Евсей, оробев, — в должность пойдут, а я за сапоги: целое утро чищу, всё перечищу, иные раза по три; вечером снимут — опять вычищу. Как, сударыня, не смотрел: да я ни у одного из господ таких сапог не видывал. У Петра Иваныча
хуже вычищены, даром что трое лакеев.
Господи, боже мой, царь милосердый! — воскликнула она, — на кого нынче надеяться, коли и родные свои
хуже дикого зверя?
— Давно ли Сашенька стал так
худ? — спросила она потом.
— Вот уж года три, — отвечал Евсей, — Александр Федорыч стали больно скучать и пищи мало принимали; вдруг стали
худеть, худеть, таяли словно свечка.
— Да уж окажите благодеяние, — продолжала она, — вы наш друг, так любите нас, позовите Евсея и расспросите путем, отчего это Сашенька стал задумчивый и
худой и куда делись его волоски? Вы мужчина: вам оно ловчее… не огорчили ли его там? ведь есть этакие злодеи на свете… все узнайте.
— Экое цыганское житье! а! не
похудеть! На-ка, выпей!
— Ах ты, господи! ну! не
похудеть!
— Ай, ай, ай! не
похудеть! этакая дороговизна!
— Не
похудеть! — сказал Антон Иваныч. — Все оттого, что дорого, что ли?
— Вот житье-то! — говорил Антон Иваныч. — Не
похудеть! диво, как вы там не умерли! И весь век так?
— Нет-с: по праздникам господа, как соберутся иногда, так, не дай бог как едят! Поедут в какой-нибудь немецкий трактир, да рублей сто, слышь, и проедят. А пьют что — боже упаси!
хуже нашего брата! Вот, бывало, у Петра Иваныча соберутся гости: сядут за стол часу в шестом, а встанут утром в четвертом часу.
— Так печь-то у вас и не топилась? Ну как не
похудеть! — промолвил Антон Иваныч, вставая из-за стола.
— Да; судите сами: огурцы сорок копеек десяток, поросенок два рубля, а кушанье все кондитерское — и не наешься досыта. Как не
похудеть! Не беспокойтесь, матушка, мы его поставим здесь на ноги, вылечим. Вы велите-ка заготовить побольше настойки березовой; я дам рецепт; мне от Прокофья Астафьича достался; да утром и вечером и давайте по рюмке или по две, и перед обедом хорошо; можно со святой водой… у вас есть?
Неточные совпадения
— Здравствуйте, сударь. Что наше за житье? плохое-с. Вот вы так подобрели здесь.
Цитаты из русской классики со словом «худой»
Действительно, в углу кабака, на лавочке, примостились старик хохол Дорох Ковальчук и старик туляк Тит Горбатый. Хохол был широкий в плечах старик, с целою шапкой седых волос на голове и маленькими серыми глазками; несмотря на теплое время, он был в полушубке, или, по-хохлацки, в кожухе. Рядом с ним Тит Горбатый выглядел сморчком: низенький, сгорбленный, с бородкой клинышком и длинными
худыми руками, мотавшимися, как деревянные.
Когда Лаврецкий вернулся домой, его встретил на пороге гостиной человек высокого роста и
худой, в затасканном синем сюртуке, с морщинистым, но оживленным лицом, с растрепанными седыми бакенбардами, длинным прямым носом и небольшими воспаленными глазками.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий,
худой; другой черный, мохнатый, мускулистый с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет 45-ти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик очень красивый с окладистою, русою бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый,
худой малый, лет 18-ти, в халате.
Я не тотчас ему ответил: до того поразила меня его наружность. Вообразите себе карлика лет пятидесяти с маленьким, смуглым и сморщенным лицом, острым носиком, карими, едва заметными глазками и курчавыми, густыми черными волосами, которые, как шляпка на грибе, широко сидели на крошечной его головке. Все тело его было чрезвычайно тщедушно и
худо, и решительно нельзя передать словами, до чего был необыкновенен и странен его взгляд.
Был случай, что Симеон впустил в залу какого-то пожилого человека, одетого по-мещански. Ничего не было в нем особенного: строгое,
худое лицо с выдающимися, как желваки, костистыми, злобными скулами, низкий лоб, борода клином, густые брови, один глаз заметно выше другого. Войдя, он поднес ко лбу сложенные для креста пальцы, но, пошарив глазами по углам и не найдя образа, нисколько не смутился, опустил руку, плюнул и тотчас же с деловым видом подошел к самой толстой во всем заведении девице — Катьке.
Ассоциации к слову «худой»
Предложения со словом «худой»
- – Вот это меня и пугает, – отрезала я. – Вдруг ещё хуже станет, как проникнусь.
- Привычка – та же зависимость, и человек начинает искать выход, лишь когда ситуация становится хуже некуда.
- Но его всё же немного утешила мысль о том, что есть сановник, положение которого ещё гораздо хуже, чем его собственное.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «худой»
Значение слова «худой»
ХУДО́Й1, -а́я, -о́е; худ, худа́, ху́до; худе́е. Имеющий тонкое, сухощавое тело (о человеке и животном); тощий.
ХУДО́Й2, -а́я, -о́е; худ, худа́, ху́до; ху́же и худе́е, ху́дший. 1. (ху́же, ху́дший). Разг. Плохой, дурной. Худая слава. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ХУДОЙ
Афоризмы русских писателей со словом «худой»
- Как часто что-нибудь мы сделавши худого,
Кладем вину в том на другого,
И как нередко говорят:
«Когда б не он, и в ум бы мне не впало!»
А ежели людей не стало,
Так уж лукавый виноват,
Хоть тут его совсем и не бывало.
- Что такое революция? Это переворот и избавление.
Но когда избавитель перевернуть — перевернул, избавить — избавил, а потом и сам так плотно уселся на ваш загорбок, что снова и еще хуже задыхаетесь вы в предсмертной тоске, то тогда черт с ним и с избавителем этим!
- Война не делает человека лучше. Только хуже.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно