Неточные совпадения
Она покраснела и как ни крепилась, но
засмеялась, и он тоже, довольный
тем, что она сама помогла ему так определительно высказаться о конечной цели любви.
— Ты не
смейся и не шути: в роман все уходит — это не
то, что драма или комедия — это как океан: берегов нет, или не видать; не тесно, все уместится там. И знаешь, кто навел меня на мысль о романе: наша общая знакомая, помнишь Анну Петровну?
Он остановился: у него вдруг отошло от сердца. Он
засмеялся добродушно, не
то над ней, не
то над собой.
Райский
засмеялся, взял ее за обе руки и прямо смотрел ей в глаза. Она покраснела, ворочалась
то в одну,
то в другую сторону, стараясь не смотреть на него.
Тут развернулись ее способности. Если кто, бывало, станет ревновать ее к другим, она начнет
смеяться над этим, как над делом невозможным, и вместе с
тем умела казаться строгой, бранила волокит за
то, что завлекают и потом бросают неопытных девиц.
«Что это такое, что же это!.. Она, кажется, добрая, — вывел он заключение, — если б она только
смеялась надо мной,
то пуговицы бы не пришила. И где она взяла ее? Кто-нибудь из наших потерял!»
Она прозвала его женихом и,
смеясь, обещала написать к нему, когда придет время выходить замуж. Он принял это не шутя. С
тем они и расстались.
— Что вы за стары: нет еще! — снисходительно заметила она, поддаваясь его ласке. — Вот только у вас в бороде есть немного белых волос, а
то ведь вы иногда бываете прехорошенький… когда
смеетесь или что-нибудь живо рассказываете. А вот когда нахмуритесь или смотрите как-то особенно… тогда вам точно восемьдесят лет…
Райский еще раз
рассмеялся искренно от души и в
то же время почти до слез был тронут добротой бабушки, нежностью этого женского сердца, верностью своим правилам гостеприимства и простым, указываемым сердцем, добродетелям.
Здесь все мешает ему. Вон издали доносится до него песенка Марфеньки: «Ненаглядный ты мой, как люблю я тебя!» — поет она звонко, чисто, и никакого звука любви не слышно в этом голосе, который вольно раздается среди тишины в огороде и саду; потом слышно, как она беспечно прервала пение и
тем же тоном, каким пела, приказывает из окна Матрене собрать с гряд салату, потом через минуту уж звонко
смеется в толпе соседних детей.
Он
смеялся над своим увлечением, грозившим ему, по-видимому, серьезной страстью, упрекал себя в настойчивом преследовании Веры и стыдился, что даже посторонний свидетель, Марк, заметил облака на его лице, нервную раздражительность в словах и движениях, до
того очевидную, что мог предсказать ему страсть.
Он
засмеялся и ушел от нее — думать о Вере, с которой он все еще не нашел случая объясниться «о новом чувстве» и о
том, сколько оно счастья и радости приносит ему.
— Ей-богу, не знаю: если это игра, так она похожа на
ту, когда человек ставит последний грош на карту, а другой рукой щупает пистолет в кармане. Дай руку, тронь сердце, пульс и скажи, как называется эта игра? Хочешь прекратить пытку: скажи всю правду — и страсти нет, я покоен, буду сам
смеяться с тобой и уезжаю завтра же. Я шел, чтоб сказать тебе это…
— Да, конечно. Она даже ревнует меня к моим грекам и римлянам. Она их терпеть не может, а живых людей любит! — добродушно
смеясь, заключил Козлов. — Эти женщины, право, одни и
те же во все времена, — продолжал он. — Вон у римских матрон, даже у жен кесарей, консулов патрициев — всегда хвост целый… Мне — Бог с ней: мне не до нее, это домашнее дело! У меня есть занятие. Заботлива, верна — и я иногда, признаюсь, — шепотом прибавил он, — изменяю ей, забываю, есть ли она в доме, нет ли…
Прочие девки
засмеялись, а
та обиделась.
А Райский и плакал и
смеялся чуть ли не в одно и
то же время, и все искренно «девствовал»,
то есть плакал и
смеялся больше художник, нежели человек, повинуясь нервам.
«Слезами и сердцем, а не пером благодарю вас, милый, милый брат, — получил он ответ с
той стороны, — не мне награждать за это: небо наградит за меня! Моя благодарность — пожатие руки и долгий, долгий взгляд признательности! Как обрадовался вашим подаркам бедный изгнанник! он все „
смеется“ с радости и оделся в обновки. А из денег сейчас же заплатил за три месяца долгу хозяйке и отдал за месяц вперед. И только на три рубля осмелился купить сигар, которыми не лакомился давно, а это — его страсть…»
Им овладело отчаяние, тождественное с отчаянием Марка. Пять месяцев женщина таится,
то позволяя любить,
то отталкивая,
смеется в лицо…
— А там совершается торжество этой тряпичной страсти — да, да, эта темная ночь скрыла поэму любви! — Он презрительно
засмеялся. — Любви! — повторил он. — Марк! блудящий огонь, буян, трактирный либерал! Ах! сестрица, сестрица! уж лучше бы вы придержались одного своего поклонника, — ядовито шептал он, — рослого и красивого Тушина! У
того — и леса, и земли, и воды, и лошадьми правит, как на Олимпийских играх! А этот!
Он, от радости, вдруг
засмеется и закроется салфеткой, потрет руки одна о другую с жаром или встанет и ни с
того ни с сего поклонится всем присутствующим и отчаянно шаркнет ножкой. А когда все
засмеются над ним, он
засмеется пуще всех, снимет парик и погладит себе с исступлением лысину или потреплет, вместо Пашутки, Василису по щечке.
«Моя ошибка была
та, что я предсказывал тебе эту истину: жизнь привела бы к ней нас сама. Я отныне не трогаю твоих убеждений; не они нужны нам, — на очереди страсть. У нее свои законы; она
смеется над твоими убеждениями, — посмеется со временем и над бесконечной любовью. Она же теперь пересиливает и меня, мои планы… Я покоряюсь ей, покорись и ты. Может быть, вдвоем, действуя заодно, мы отделаемся от нее дешево и уйдем подобру и поздорову, а в одиночку тяжело и скверно.
И — пожалуй —
засмеялись бы над
тем, кто вздумал бы серьезно настаивать на необходимости развития и разлития правил в общественной массе и обращении их в принципы — так же настоятельно и неотложно, как, например, на необходимости неотложного построения железных дорог.
Неточные совпадения
Идем домой понурые… // Два старика кряжистые //
Смеются… Ай, кряжи! // Бумажки сторублевые // Домой под подоплекою // Нетронуты несут! // Как уперлись: мы нищие — // Так
тем и отбоярились! // Подумал я тогда: // «Ну, ладно ж! черти сивые, // Вперед не доведется вам //
Смеяться надо мной!» // И прочим стало совестно, // На церковь побожилися: // «Вперед не посрамимся мы, // Под розгами умрем!»
У
той сапожной лавочки // Опять
смеются странники:
— Я
смеюсь, — сказала она, — как
смеешься, когда увидишь очень похожий портрет.
То, что вы сказали, совершенно характеризует французское искусство теперь, и живопись и даже литературу: Zola, Daudet. Но, может быть, это всегда так бывает, что строят свои conceptions [концепции] из выдуманных, условных фигур, а потом — все combinaisons [комбинации] сделаны, выдуманные фигуры надоели, и начинают придумывать более натуральные, справедливые фигуры.
Когда Вронский опять навел в
ту сторону бинокль, он заметил, что княжна Варвара особенно красна, неестественно
смеется и беспрестанно оглядывается на соседнюю ложу; Анна же, сложив веер и постукивая им по красному бархату, приглядывается куда-то, но не видит и, очевидно, не хочет видеть
того, что происходит в соседней ложе. На лице Яшвина было
то выражение, которое бывало на нем, когда он проигрывал. Он насупившись засовывал всё глубже и глубже в рот свой левый ус и косился на
ту же соседнюю ложу.
— Дарья Александровна приказали доложить, что они уезжают. Пускай делают, как им, вам
то есть, угодно, — сказал он,
смеясь только глазами, и, положив руки в карманы и склонив голову на бок, уставился на барина.