Неточные совпадения
Повыситься из статских в действительные статские, а под
конец, за долговременную и полезную службу и «неусыпные труды», как по службе, так и в картах, — в тайные советники, и бросить якорь в порте, в какой-нибудь нетленной комиссии или в комитете,
с сохранением окладов, — а там, волнуйся себе человеческий океан, меняйся век, лети в пучину судьба народов, царств, — все пролетит мимо его, пока апоплексический или другой удар не остановит течение его жизни.
Надежда Васильевна и Анна Васильевна Пахотины, хотя были скупы и не ставили собственно личность своего братца в грош, но дорожили именем, которое он носил, репутацией и важностью дома, преданиями, и потому, сверх определенных ему пяти тысяч карманных денег, в разное время выдавали ему субсидии около такой же суммы, и потом еще,
с выговорами,
с наставлениями, чуть не
с плачем, всегда к
концу года платили почти столько же по счетам портных, мебельщиков и других купцов.
— Нет, не отжил еще Олимп! — сказал он. — Вы, кузина, просто олимпийская богиня — вот и
конец объяснению, — прибавил как будто
с отчаянием, что не удается ему всколебать это море. — Пойдемте в гостиную!
Она опустила длинные ресницы и дослушивала
с нетерпением, шевеля
концом ботинки.
— За этот вопрос дайте еще руку. Я опять прежний Райский и опять говорю вам: любите, кузина, наслаждайтесь, помните, что я вам говорил вот здесь… Только не забывайте до
конца Райского. Но зачем вы полюбили… графа? —
с улыбкой, тихо прибавил он.
Бабушка сильно нахмурилась и
с нетерпением ждала
конца речи, чтобы разразиться.
— В
конце лета суда
с арбузами придут, — продолжала она, — сколько их тут столпится! Мы покупаем только мочить, а к десерту свои есть, крупные, иногда в пуд весом бывают. Прошлый год больше пуда один был, бабушка архиерею отослала.
Райский обогнул весь город и из глубины оврага поднялся опять на гору, в противоположном
конце от своей усадьбы.
С вершины холма он стал спускаться в предместье. Весь город лежал перед ним как на ладони.
Он проворно раскопал свои папки, бумаги, вынес в залу, разложил на столе и
с нетерпением ждал, когда Вера отделается от объятий, ласк и расспросов бабушки и Марфеньки и прибежит к нему продолжать начатый разговор, которому он не хотел предвидеть
конца. И сам удивлялся своей прыти, стыдился этой торопливости, как будто в самом деле «хотел заслужить внимание, доверие и дружбу…».
Если сам он идет по двору или по саду, то пройти бы ему до
конца, не взглянув вверх; а он начнет маневрировать, посмотрит в противоположную от ее окон сторону, оборотится к ним будто невзначай и встретит ее взгляд, иногда
с затаенной насмешкой над его маневром. Или спросит о ней Марину, где она, что делает, а если потеряет ее из вида, то бегает, отыскивая точно потерянную булавку, и, увидевши ее, начинает разыгрывать небрежного.
«Что я теперь буду делать
с романом? — размышлял он, — хотел закончить, а вот теперь в сторону бросило, и опять не видать
конца!»
— Как нечего! Вот Козлов читает пятый год Саллюстия, Ксенофонта да Гомера
с Горацием: один год
с начала до
конца, а другой от
конца до начала — все прокисли было здесь… В гимназии плесень завелась.
Тит Никоныч являлся всегда одинакий, вежливый, любезный, подходящий к ручке бабушки и подносящий ей цветок или редкий фрукт. Опенкин, всегда речистый, неугомонный, под
конец пьяный, барыни и барышни, являвшиеся теперь потанцевать к невесте, и молодые люди — все это надоедало Райскому и Вере — и оба искали, он — ее, а она — уединения, и были только счастливы, он —
с нею, а она — одна, когда ее никто не видит, не замечает, когда она пропадет «как дух» в деревню,
с обрыва в рощу или за Волгу, к своей попадье.
Она шла
с поникшей головой. Это молчание дало ему надежду, что она выскажется до
конца.
Намерения его преодолеть страсть были искренни, и он подумал уже не возвращаться вовсе, а к
концу губернаторской поездки вытребовать свои вещи из дому и уехать, не повидавшись
с Верой.
Они тихо сошли
с горы по деревне и по большой луговине к саду, Вера — склоня голову, он — думая об обещанном объяснении и ожидая его. Теперь желание выйти из омута неизвестности — для себя, и положить, одним прямым объяснением,
конец собственной пытке, — отступило на второй план.
Но вот два дня прошли тихо; до
конца назначенного срока, до недели, было еще пять дней. Райский рассчитывал, что в день рождения Марфеньки, послезавтра, Вере неловко будет оставить семейный круг, а потом, когда Марфенька на другой день уедет
с женихом и
с его матерью за Волгу, в Колчино, ей опять неловко будет оставлять бабушку одну, — и таким образом неделя пройдет, а
с ней минует и туча. Вера за обедом просила его зайти к ней вечером, сказавши, что даст ему поручение.
— Воровство! — шептал он, стоя в нерешимости и отирая пот платком
с лица. — А завтра опять игра в загадки, опять русалочные глаза, опять, злобно,
с грубым смехом, брошенное мне в глаза: «Вас люблю!»
Конец пытке — узнаю! — решил он и бросился в кусты.
После всех пришел Марк — и внес новый взгляд во все то, что она читала, слышала, что знала, взгляд полного и дерзкого отрицания всего, от начала до
конца, небесных и земных авторитетов, старой жизни, старой науки, старых добродетелей и пороков. Он,
с преждевременным триумфом, явился к ней предвидя победу, и ошибся.
Она будто не сама ходит, а носит ее посторонняя сила. Как широко шагает она, как прямо и высоко несет голову и плечи и на них — эту свою «беду»! Она, не чуя ног, идет по лесу в крутую гору; шаль повисла
с плеч и метет
концом сор и пыль. Она смотрит куда-то вдаль немигающими глазами, из которых широко глядит один окаменелый, покорный ужас.
Викентьеву это молчание, сдержанность, печальный тон были не по натуре. Он стал подговаривать мать попросить у Татьяны Марковны позволения увезти невесту и уехать опять в Колчино до свадьбы, до
конца октября. К удовольствию его, согласие последовало легко и скоро, и молодая чета, как пара ласточек,
с веселым криком улетела от осени к теплу, свету, смеху, в свое будущее гнездо.
Он перечитал, потом вздохнул и, положив локти на стол, подпер руками щеки и смотрел на себя в зеркало. Он
с грустью видел, что сильно похудел, что прежних живых красок, подвижности в чертах не было. Следы молодости и свежести стерлись до
конца. Не даром ему обошлись эти полгода. Вон и седые волосы сильно серебрятся. Он приподнял рукой густые пряди черных волос и тоже не без грусти видел, что они редеют, что их темный колорит мешается
с белым.