Неточные совпадения
Жаль, что ей понадобилась комедия, в которой нужны и
начало и конец, и завязка и развязка, а если б она
писала роман, то, может быть, и не бросила бы.
Это был учитель математики. Он пошел к доске,
написал задачу,
начал толковать.
Райский
начал писать и стихи, и прозу, показал сначала одному товарищу, потом другому, потом всему кружку, а кружок объявил, что он талант.
— Это тот самый… Марк… что… Я
писал тебе: помнишь… —
начал было Козлов.
— Или, например, Ирландия! —
начал Иван Петрович с новым одушевлением, помолчав, —
пишут, страна бедная, есть нечего, картофель один, и тот часто не годится для пищи…
Райский пришел к себе и
начал с того, что списал письмо Веры слово в слово в свою программу, как материал для характеристики. Потом он погрузился в глубокое раздумье, не о том, что она
писала о нем самом: он не обиделся ее строгими отзывами и сравнением его с какой-то влюбчивой Дашенькой. «Что она смыслит в художественной натуре!» — подумал он.
Он без церемонии почти вывел бабушку и Марфеньку, которые пришли было поглядеть. Егорка, видя, что барин
начал писать «патрет», пришел было спросить, не отнести ли чемодан опять на чердак. Райский молча показал ему кулак.
«Не могу, сил нет, задыхаюсь!» — Она налила себе на руки одеколон, освежила лоб, виски — поглядела опять, сначала в одно письмо, потом в другое, бросила их на стол, твердя: «Не могу, не знаю, с чего
начать, что
писать? Я не помню, как я
писала ему, что говорила прежде, каким тоном… Все забыла!»
— Попробую,
начну здесь, на месте действия! — сказал он себе ночью, которую в последний раз проводил под родным кровом, — и сел за письменный стол. — Хоть одну главу
напишу! А потом, вдалеке, когда отодвинусь от этих лиц, от своей страсти, от всех этих драм и комедий, — картина их виднее будет издалека. Даль оденет их в лучи поэзии; я буду видеть одно чистое создание творчества, одну свою статую, без примеси реальных мелочей… Попробую!..
Потом подумал, прошелся раза три по комнате и вдруг сел и
начал писать.
Он остановился, подумал, подумал — и зачеркнул последние две строки. «Кажется, я грубости
начал говорить! — шептал он. — А Тит Никоныч учит делать дамам только одни „приятности“». После посвящения он крупными буквами
написал...
Я вовсе не был пристрастен к скептическому Каченовскому, но мне жаль стало старика, имевшего некоторые почтенные качества, и я
написал начало послания, чтоб показать, как можно отразить тем же оружием кн.
Неточные совпадения
Хлестаков. Ну что, видишь, дурак, как меня угощают и принимают? (
Начинает писать.)
Г-жа Простакова. Полно, братец, о свиньях — то
начинать. Поговорим-ка лучше о нашем горе. (К Правдину.) Вот, батюшка! Бог велел нам взять на свои руки девицу. Она изволит получать грамотки от дядюшек. К ней с того света дядюшки
пишут. Сделай милость, мой батюшка, потрудись, прочти всем нам вслух.
Новый ходок, Пахомыч, взглянул на дело несколько иными глазами, нежели несчастный его предшественник. Он понял так, что теперь самое верное средство — это
начать во все места просьбы
писать.
За десять лет до прибытия в Глупов он
начал писать проект"о вящем [Вящий (церковно-славянск.) — большой, высший.] армии и флотов по всему лицу распространении, дабы через то возвращение (sic) древней Византии под сень российския державы уповательным учинить", и каждый день прибавлял к нему по одной строчке.
— Прочти, о тебе Долли
пишет, —
начала было Кити улыбаясь, но вдруг остановилась, заметив переменившееся выражение лица мужа.