Неточные совпадения
— Не все мужчины — Беловодовы, — продолжал он, — не побоится друг ваш
дать волю сердцу и языку, а услыхавши раз
голос сердца, пожив в тишине, наедине — где-нибудь в чухонской деревне, вы ужаснетесь вашего света.
— О чем ты думаешь? — раздался слабый
голос у него над ухом. —
Дай еще пить… Да не гляди на меня, — продолжала она, напившись, — я стала ни на что не похожа!
Дай мне гребенку и чепчик, я надену. А то ты… разлюбишь меня, что я такая… гадкая!..
— Матушка, матушка! — нежным, но сиплым
голосом говорил, уже входя в кабинет, Опенкин. — Зачем сей быстроногий поверг меня в печаль и страх!
Дай ручку, другую! Марфа Васильевна! Рахиль прекрасная, ручку, ручку…
— Голубочки небесные! — сладеньким
голосом начал Опенкин, — почивают, спрятав головки под крылышко! Маринушка! поди,
дай обниму тебя…
— Прошу покорно, места много.
Дайте руку, я помогу вам влезть! — сказал мужской
голос.
Тут был и Викентьев. Ему не сиделось на месте, он вскакивал, подбегал к Марфеньке, просил
дать и ему почитать вслух, а когда ему
давали, то он вставлял в роман от себя целые тирады или читал разными
голосами. Когда говорила угнетенная героиня, он читал тоненьким, жалобным
голосом, а за героя читал своим
голосом, обращаясь к Марфеньке, отчего та поминутно краснела и делала ему сердитое лицо.
— Простите, — продолжал потом, — я ничего не знал, Вера Васильевна. Внимание ваше
дало мне надежду. Я дурак — и больше ничего… Забудьте мое предложение и по-прежнему
давайте мне только права друга… если стою, — прибавил он, и
голос на последнем слове у него упал. — Не могу ли я помочь? Вы, кажется, ждали от меня услуги?
Марья Ивановна чинно сидела на одном из кресел, симметрично, под прямым углом, примыкавшем к дивану, и строгим, но сдержанным
голосом давала наставления сидевшим подле нее девочкам.
В ожидании экипажа, который должен был прийти из города, он со своим приказчиком обошел усадьбу, громким
голосом давая приказания, потом целый час сидел у нас во флигеле и писал какие-то письма; при нем на его имя приходили телеграммы, и он сам выстукивал ответы.
А ещё лучше он по праздникам у кабака певал: встанет пред народом, зажмурится крепко, так что на висках морщины лягут, да и заведёт; смотришь на него — и словно песня в грудь ему из самой земли исходит: и слова ему земля подсказывает, и силу
голосу дает. Стоят и сидят вокруг мужики; кто голову опустил и соломинку грызёт, иной смотрит в рот Савёлке и весь светится, а бабы даже плачут, слушая.
Неточные совпадения
Хлестаков (
голосом вовсе не решительным и не громким, очень близким к просьбе).Вниз, в буфет… Там скажи… чтобы мне
дали пообедать.
Голос Хлестакова. Нет, зачем? это пустое; а впрочем, пожалуй, пусть
дают коврик.
Голос Осипа. А, это ковер?
давай его сюда, клади вот так! Теперь давай-ка с этой стороны сена.
— А счастье наше — в хлебушке: // Я дома в Белоруссии // С мякиною, с кострикою // Ячменный хлеб жевал; // Бывало, вопишь
голосом, // Как роженица корчишься, // Как схватит животы. // А ныне, милость Божия! — // Досыта у Губонина //
Дают ржаного хлебушка, // Жую — не нажуюсь! —
Он забывал, как ему потом разъяснил Сергей Иванович, тот силлогизм, что для общего блага нужно было свергнуть губернского предводителя; для свержения же предводителя нужно было большинство шаров; для большинства же шаров нужно было
дать Флерову право
голоса; для признания же Флерова способным надо было объяснить, как понимать статью закона.