Неточные совпадения
— Скажи Николаю Васильевичу, что мы садимся обедать, — с
холодным достоинством обратилась старуха к человеку. — Да кушать давать! Ты что, Борис, опоздал сегодня: четверть шестого! — упрекнула она Райского. Он
был двоюродным племянником старух и троюродным братом Софьи. Дом его, тоже старый и когда-то богатый,
был связан родством с домом Пахотиных. Но познакомился он с своей родней не больше года тому назад.
Райский смотрел, как стоял директор, как говорил, какие злые и
холодные у него
были глаза, разбирал, отчего ему стало холодно, когда директор тронул его за ухо, представил себе, как поведут его сечь, как у Севастьянова от испуга вдруг побелеет нос, и он весь будто похудеет немного, как Боровиков задрожит, запрыгает и захихикает от волнения, как добрый Масляников, с плачущим лицом, бросится обнимать его и прощаться с ним, точно с осужденным на казнь.
Улыбка, дружеский тон, свободная поза — все исчезло в ней от этого вопроса. Перед ним
холодная, суровая, чужая женщина. Она
была так близка к нему, а теперь казалась где-то далеко, на высоте, не родня и не друг ему.
Он шел тихий, задумчивый, с блуждающим взглядом, погруженный глубоко в себя. В нем постепенно гасли боли корыстной любви и печали. Не стало страсти, не стало как будто самой Софьи, этой суетной и
холодной женщины; исчезла пестрая мишура украшений; исчезли портреты предков, тетки, не
было и ненавистного Милари.
Руки у него длинные, кисти рук большие, правильные и цепкие. Взгляд серых глаз
был или смелый, вызывающий, или по большей части
холодный и ко всему небрежный.
— Все
холодное! Как же не разбудить меня! Дома
есть мясо, цыплята… Ах, Борюшка, срамишь ты меня!
Нет в ней строгости линий, белизны лба, блеска красок и печати чистосердечия в чертах, и вместе
холодного сияния, как у Софьи. Нет и детского, херувимского дыхания свежести, как у Марфеньки: но
есть какая-то тайна, мелькает не высказывающаяся сразу прелесть, в луче взгляда, в внезапном повороте головы, в сдержанной грации движений, что-то неудержимо прокрадывающееся в душу во всей фигуре.
Чай он
пил с ромом, за ужином опять
пил мадеру, и когда все гости ушли домой, а Вера с Марфенькой по своим комнатам, Опенкин все еще томил Бережкову рассказами о прежнем житье-бытье в городе, о многих стариках, которых все забыли, кроме его, о разных событиях доброго старого времени, наконец, о своих домашних несчастиях, и все прихлебывал
холодный чай с ромом или просил рюмочку мадеры.
Сколько насмешек, пожимания плеч,
холодных и строгих взглядов перенес он на пути к своему идеалу! И если б он вышел победителем, вынес на плечах свою задачу и доказал «серьезным людям», что они стремятся к миражу, а он к делу — он бы и
был прав.
— Ты тоже бы не виновата
была, если б меня прихватил
холодный ветер на Волге и я бы слег в горячке!
Он уж с ним говорил не иначе, как иронически. Но на этот раз у Марка
было озабоченное лицо. Однако когда принесли свечи и он взглянул на взволнованное лицо Райского, то засмеялся, по-своему, с
холодной злостью.
И этот посредник, несмотря на резкие вызовы, очевидно, сдерживался, боясь, не опасности конечно, а тоже скандальной, для Веры и для него самого, сцены — с неприличным человеком. И ко всему этому нужно
было еще дать ответ! А ответ один: другого ответа и нет и нельзя дать, кроме того, какой диктовал ему этот «рыцарь» и «дипломат», унизивший его
холодной вежливостью на все его задиранья. Марк как ни ускользал, а дал ответ!
Неточные совпадения
«Она
была привлекательна на вид, — писалось в этом романе о героине, — но хотя многие мужчины желали ее ласк, она оставалась
холодною и как бы загадочною.
Он
был к ней
холоднее, чем прежде, как будто он раскаивался в том, что покорился.
Она знала, что никогда он не
будет в силах понять всей глубины ее страданья; она знала, что за его
холодный тон при упоминании об этом она возненавидит его.
Остановившись и взглянув на колебавшиеся от ветра вершины осины с обмытыми, ярко блистающими на
холодном солнце листьями, она поняла, что они не простят, что всё и все к ней теперь
будут безжалостны, как это небо, как эта зелень.
Перед отъездом Вронского на выборы, обдумав то, что те сцены, которые повторялись между ними при каждом его отъезде, могут только охладить, а не привязать его, Анна решилась сделать над собой все возможные усилия, чтобы спокойно переносить разлуку с ним. Но тот
холодный, строгий взгляд, которым он посмотрел на нее, когда пришел объявить о своем отъезде, оскорбил ее, и еще он не уехал, как спокойствие ее уже
было разрушено.