Неточные совпадения
У нас, мои любезные читатели, не во гнев будь сказано (вы, может быть,
и рассердитесь, что пасичник говорит вам запросто, как будто какому-нибудь свату своему или куму), — у нас, на хуторах, водится издавна: как
только окончатся работы в поле, мужик залезет отдыхать на всю зиму на печь
и наш брат припрячет своих пчел в темный погреб, когда ни журавлей на небе, ни груш на дереве не увидите более, — тогда,
только вечер, уже наверно где-нибудь в конце улицы брезжит огонек, смех
и песни слышатся издалеча, бренчит балалайка, а подчас
и скрипка, говор, шум…
На балы если вы едете, то именно для того, чтобы повертеть ногами
и позевать в руку; а у нас соберется в одну хату толпа девушек совсем не для балу, с веретеном, с гребнями;
и сначала будто
и делом займутся: веретена шумят, льются песни,
и каждая не подымет
и глаз в сторону; но
только нагрянут в хату парубки с скрыпачом — подымется крик, затеется шаль, пойдут танцы
и заведутся такие штуки, что
и рассказать нельзя.
Бывало, соберутся накануне праздничного дня добрые люди в гости, в пасичникову лачужку, усядутся за стол, —
и тогда прошу
только слушать.
Не говоря ни слова, встал он с места, расставил ноги свои посереди комнаты, нагнул голову немного вперед, засунул руку в задний карман горохового кафтана своего, вытащил круглую под лаком табакерку, щелкнул пальцем по намалеванной роже какого-то бусурманского генерала
и, захвативши немалую порцию табаку, растертого с золою
и листьями любистка, поднес ее коромыслом к носу
и вытянул носом на лету всю кучку, не дотронувшись даже до большого пальца, —
и всё ни слова; да как полез в другой карман
и вынул синий в клетках бумажный платок, тогда
только проворчал про себя чуть ли еще не поговорку: «Не мечите бисер перед свиньями»…
Лишь бы слушали да читали, а у меня, пожалуй, — лень
только проклятая рыться, — наберется
и на десять таких книжек.
Приехавши же в Диканьку, спросите
только первого попавшегося навстречу мальчишку, пасущего в запачканной рубашке гусей: «А где живет пасичник Рудый Панько?» — «А вот там!» — скажет он, указавши пальцем,
и, если хотите, доведет вас до самого хутора.
Приезжайте
только, приезжайте поскорей; а накормим так, что будете рассказывать
и встречному
и поперечному.
Все как будто умерло; вверху
только, в небесной глубине, дрожит жаворонок,
и серебряные песни летят по воздушным ступеням на влюбленную землю, да изредка крик чайки или звонкий голос перепела отдается в степи.
Лениво
и бездумно, будто гуляющие без цели, стоят подоблачные дубы,
и ослепительные удары солнечных лучей зажигают целые живописные массы листьев, накидывая на другие темную, как ночь, тень, по которой
только при сильном ветре прыщет золото.
Горы горшков, закутанных в сено, медленно двигались, кажется, скучая своим заключением
и темнотою; местами
только какая-нибудь расписанная ярко миска или макитра хвастливо выказывалась из высоко взгроможденного на возу плетня
и привлекала умиленные взгляды поклонников роскоши.
Однако ж не седые усы
и не важная поступь его заставляли это делать; стоило
только поднять глаза немного вверх, чтоб увидеть причину такой почтительности: на возу сидела хорошенькая дочка с круглым личиком, с черными бровями, ровными дугами поднявшимися над светлыми карими глазами, с беспечно улыбавшимися розовыми губками, с повязанными на голове красными
и синими лентами, которые, вместе с длинными косами
и пучком полевых цветов, богатою короною покоились на ее очаровательной головке.
Неугомонная супруга… но мы
и позабыли, что
и она тут же сидела на высоте воза, в нарядной шерстяной зеленой кофте, по которой, будто по горностаевому меху, нашиты были хвостики, красного
только цвета, в богатой плахте, пестревшей, как шахматная доска,
и в ситцевом цветном очипке, придававшем какую-то особенную важность ее красному, полному лицу, по которому проскальзывало что-то столь неприятное, столь дикое, что каждый тотчас спешил перенести встревоженный взгляд свой на веселенькое личико дочки.
«Может быть, это
и правда, что ты ничего не скажешь худого, — подумала про себя красавица, —
только мне чудно… верно, это лукавый! Сама, кажется, знаешь, что не годится так… а силы недостает взять от него руку».
Вчера волостной писарь проходил поздно вечером,
только глядь — в слуховое окно выставилось свиное рыло
и хрюкнуло так, что у него мороз подрал по коже; того
и жди, что опять покажется красная свитка!
— Эге-ге-ге, земляк! да ты мастер, как вижу, обниматься! А я на четвертый
только день после свадьбы выучился обнимать покойную свою Хвеську, да
и то спасибо куму: бывши дружкою,уже надоумил.
В смуглых чертах цыгана было что-то злобное, язвительное, низкое
и вместе высокомерное: человек, взглянувший на него, уже готов был сознаться, что в этой чудной душе кипят достоинства великие, но которым одна
только награда есть на земле — виселица.
— Тс! ничего, ничего, любезнейшая Хавронья Никифоровна! — болезненно
и шепотно произнес попович, подымаясь на ноги, — выключая
только уязвления со стороны крапивы, сего змиеподобного злака, по выражению покойного отца протопопа.
— Раз, за какую вину, ей-богу, уже
и не знаю,
только выгнали одного черта из пекла.
«Какую свитку? у меня нет никакой свитки! я знать не знаю твоей свитки!» Тот, глядь,
и ушел;
только к вечеру, когда жид, заперши свою конуру
и пересчитавши по сундукам деньги, накинул на себя простыню
и начал по-жидовски молиться богу, — слышит шорох… глядь — во всех окнах повыставлялись свиные рыла…
Дурень
и обрадовался;
только масла никто
и спрашивать не хочет.
Только с тех пор каждый год,
и как раз во время ярмарки, черт с свиною личиною ходит по всей площади, хрюкает
и подбирает куски своей свитки.
А Черевик, как будто облитый горячим кипятком, схвативши на голову горшок вместо шапки, бросился к дверям
и как полоумный бежал по улицам, не видя земли под собою; одна усталость
только заставила его уменьшить немного скорость бега.
«Черт! черт!» — кричало вслед за ним,
и он слышал
только, как что-то с шумом ринулось на него.
— Чудеса завелись, — говорил один из них. — Послушали бы вы, что рассказывает этот мошенник, которому стоит
только заглянуть в лицо, чтобы увидеть вора; когда стали спрашивать, отчего бежал он как полоумный, — полез, говорит, в карман понюхать табаку
и вместо тавлинки вытащил кусок чертовой свитки,от которой вспыхнул красный огонь, а он давай бог ноги!
Только приезжает из Полтавы тот самый панич в гороховом кафтане, про которого говорил я
и которого одну повесть вы, думаю, уже прочли, — привозит с собою небольшую книжечку
и, развернувши посередине, показывает нам.
Но приснись им… не хочется
только выговорить, что такое, нечего
и толковать об них.
Только по дыму
и можно было узнать, что живет там человек божий.
Отец Афанасий объявил
только, что всякого, кто спознается с Басаврюком, станет считать за католика, врага Христовой церкви
и всего человеческого рода.
Тетка покойного деда рассказывала, — а женщине, сами знаете, легче поцеловаться с чертом, не во гнев будь сказано, нежели назвать кого красавицею, — что полненькие щеки козачки были свежи
и ярки, как мак самого тонкого розового цвета, когда, умывшись божьею росою, горит он, распрямляет листики
и охорашивается перед
только что поднявшимся солнышком; что брови словно черные шнурочки, какие покупают теперь для крестов
и дукатов девушки наши у проходящих по селам с коробками москалей, ровно нагнувшись, как будто гляделись в ясные очи; что ротик, на который глядя облизывалась тогдашняя молодежь, кажись, на то
и создан был, чтобы выводить соловьиные песни; что волосы ее, черные, как крылья ворона,
и мягкие, как молодой лен (тогда еще девушки наши не заплетали их в дрибушки, перевивая красивыми, ярких цветов синдячками), падали курчавыми кудрями на шитый золотом кунтуш.
Очнувшись, снял он со стены дедовскую нагайку
и уже хотел было покропить ею спину бедного Петра, как откуда ни возьмись шестилетний брат Пидоркин, Ивась, прибежал
и в испуге схватил ручонками его за ноги, закричав: «Тятя, тятя! не бей Петруся!» Что прикажешь делать? у отца сердце не каменное: повесивши нагайку на стену, вывел он его потихоньку из хаты: «Если ты мне когда-нибудь покажешься в хате или хоть
только под окнами, то слушай, Петро: ей-богу, пропадут черные усы, да
и оселедец твой, вот уже он два раза обматывается около уха, не будь я Терентий Корж, если не распрощается с твоею макушей!» Сказавши это, дал он ему легонькою рукою стусана в затылок, так что Петрусь, невзвидя земли, полетел стремглав.
Скажи ему, что
и свадьбу готовят,
только не будет музыки на нашей свадьбе: будут дьяки петь вместо кобз
и сопилок.
А ведь
и дела
только одного потребую за целую гору таких цацек».
Одну
только эту ночь в году
и цветет папоротник.
С сердцем,
только что не хотевшим выскочить из груди, собрался он в дорогу
и бережно спустился густым лесом в глубокий яр, называемый Медвежьим оврагом.
— Видишь ли ты, стоят перед тобою три пригорка? Много будет на них цветов разных; но сохрани тебя нездешняя сила вырвать хоть один.
Только же зацветет папоротник, хватай его
и не оглядывайся, что бы тебе позади ни чудилось.
Очи недвижно уставлены на что-то, видимое ему одному
только; рот вполовину разинут,
и ни ответа.
Два дни
и две ночи спал Петро без просыпу. Очнувшись на третий день, долго осматривал он углы своей хаты; но напрасно старался что-нибудь припомнить: память его была как карман старого скряги, из которого полушки не выманишь. Потянувшись немного, услышал он, что в ногах брякнуло. Смотрит: два мешка с золотом. Тут
только, будто сквозь сон, вспомнил он, что искал какого-то клада, что было ему одному страшно в лесу… Но за какую цену, как достался он, этого никаким образом не мог понять.
Вся хата полна дыма,
и посередине
только, где стоял Петрусь, куча пеплу, от которого местами подымался еще пар.
И даром, что отец Афанасий ходил по всему селу со святою водою
и гонял черта кропилом по всем улицам, а все еще тетка покойного деда долго жаловалась, что кто-то, как
только вечер, стучит в крышу
и царапается по стене.
— Два месяца
только в стороне родной,
и уже соскучилась! Может,
и я надоел тебе?
— Да тебе
только стоит, Левко, слово сказать —
и все будет по-твоему.
— Нет, Галю; у Бога есть длинная лестница от неба до самой земли. Ее становят перед светлым воскресением святые архангелы;
и как
только Бог ступит на первую ступень, все нечистые духи полетят стремглав
и кучами попадают в пекло,
и оттого на Христов праздник ни одного злого духа не бывает на земле.
— Бог с ним, моя красавица! Мало ли чего не расскажут бабы
и народ глупый. Ты себя
только потревожишь, станешь бояться,
и не заснется тебе покойно.
Румяна
и бела собою была молодая жена;
только так страшно взглянула на свою падчерицу, что та вскрикнула, ее увидевши;
и хоть бы слово во весь день сказала суровая мачеха.
Вслед за сими словами дверь захлопнулась,
и только слышно было, как с визгом задвинулся железный засов.
Голова терпеть не может щегольства: носит всегда свитку черного домашнего сукна, перепоясывается шерстяным цветным поясом,
и никто никогда не видал его в другом костюме, выключая разве
только времени проезда царицы в Крым, когда на нем был синий козацкий жупан.
Но мы почти все уже рассказали, что нужно, о голове; а пьяный Каленик не добрался еще
и до половины дороги
и долго еще угощал голову всеми отборными словами, какие могли
только вспасть на лениво
и несвязно поворачивавшийся язык его.
При сем слове Левко не мог уже более удержать своего гнева. Подошедши на три шага к нему, замахнулся он со всей силы, чтобы дать треуха, от которого незнакомец, несмотря на свою видимую крепость, не устоял бы, может быть, на месте; но в это время свет пал на лицо его,
и Левко остолбенел, увидевши, что перед ним стоял отец его. Невольное покачивание головою
и легкий сквозь зубы свист одни
только выразили его изумление. В стороне послышался шорох; Ганна поспешно влетела в хату, захлопнув за собою дверь.
— Вот это дело! — сказал плечистый
и дородный парубок, считавшийся первым гулякой
и повесой на селе. — Мне все кажется тошно, когда не удается погулять порядком
и настроить штук. Все как будто недостает чего-то. Как будто потерял шапку или люльку; словом, не козак, да
и только.
Голова, как хозяин, сидел в одной
только рубашке
и полотняных шароварах.