Неточные совпадения
Там, где в болоте по ночам раздавалось кваканье лягушек и неслись вопли ограбленных завсегдатаями трактира, засверкали огнями окна дворца обжорства, перед которым стояли день и ночь дорогие дворянские запряжки, иногда еще с выездными лакеями в ливреях. Все
на французский
манер в угоду требовательным клиентам сделал Оливье — только одно
русское оставил: в ресторане не было фрачных лакеев, а служили московские половые, сверкавшие рубашками голландского полотна и шелковыми поясами.
Капочка. Вот принесло вовремя! Теперь все в доме
на русский манер пойдет. Ах, я чувствую свою судьбу; расстроит он маменьку. Ну, как он да научит маменьку отдать меня за купца с бородой! Тогда я умру от любви.
Неточные совпадения
Не думайте, чтоб в понятиях, словах,
манерах японца (за исключением разве сморканья в бумажки да прятанья конфект; но вспомните, как сморкаются две трети
русского народа и как недавно барыни наши бросили ридикюли, которые наполнялись конфектами
на чужих обедах и вечерах) было что-нибудь дикое, странное, поражающее европейца.
Надо прибавить, что он говорил по-русски много и охотно, но как-то у него каждая фраза выходила
на немецкий
манер, что, впрочем, никогда не смущало его, ибо он всю жизнь имел слабость считать свою
русскую речь за образцовую, «за лучшую, чем даже у
русских», и даже очень любил прибегать к
русским пословицам, уверяя каждый раз, что
русские пословицы лучшие и выразительнейшие изо всех пословиц в мире.
Но
на чужой
манер хлеб
русский не родится,
Русские гувернанты у нас нипочем, по крайней мере так еще было в тридцатых годах, а между тем при всех недостатках они все же лучше большинства француженок из Швейцарии, бессрочно-отпускных лореток и отставных актрис, которые с отчаянья бросаются
на воспитание как
на последнее средство доставать насущный хлеб, — средство, для которого не нужно ни таланта, ни молодости, ничего — кроме произношения «гррра» и
манер d'une dame de comptoir, [приказчицы (фр.).] которые часто у нас по провинциям принимаются за «хорошие»
манеры.
Отчаянный роялист, он участвовал
на знаменитом празднике,
на котором королевские опричники топтали народную кокарду и где Мария-Антуанетта пила
на погибель революции. Граф Кенсона, худой, стройный, высокий и седой старик, был тип учтивости и изящных
манер. В Париже его ждало пэрство, он уже ездил поздравлять Людовика XVIII с местом и возвратился в Россию для продажи именья. Надобно было,
на мою беду, чтоб вежливейший из генералов всех
русских армий стал при мне говорить о войне.