Неточные совпадения
Не думайте, чтоб в понятиях, словах,
манерах японца (за исключением разве сморканья в бумажки да прятанья конфект; но вспомните, как сморкаются две трети
русского народа и как недавно барыни наши бросили ридикюли, которые наполнялись конфектами
на чужих обедах и вечерах) было что-нибудь дикое, странное, поражающее европейца.
Капочка. Вот принесло вовремя! Теперь все в доме
на русский манер пойдет. Ах, я чувствую свою судьбу; расстроит он маменьку. Ну, как он да научит маменьку отдать меня за купца с бородой! Тогда я умру от любви.
Неточные совпадения
Надо прибавить, что он говорил по-русски много и охотно, но как-то у него каждая фраза выходила
на немецкий
манер, что, впрочем, никогда не смущало его, ибо он всю жизнь имел слабость считать свою
русскую речь за образцовую, «за лучшую, чем даже у
русских», и даже очень любил прибегать к
русским пословицам, уверяя каждый раз, что
русские пословицы лучшие и выразительнейшие изо всех пословиц в мире.
Но
на чужой
манер хлеб
русский не родится,
Русские гувернанты у нас нипочем, по крайней мере так еще было в тридцатых годах, а между тем при всех недостатках они все же лучше большинства француженок из Швейцарии, бессрочно-отпускных лореток и отставных актрис, которые с отчаянья бросаются
на воспитание как
на последнее средство доставать насущный хлеб, — средство, для которого не нужно ни таланта, ни молодости, ничего — кроме произношения «гррра» и
манер d'une dame de comptoir, [приказчицы (фр.).] которые часто у нас по провинциям принимаются за «хорошие»
манеры.
Отчаянный роялист, он участвовал
на знаменитом празднике,
на котором королевские опричники топтали народную кокарду и где Мария-Антуанетта пила
на погибель революции. Граф Кенсона, худой, стройный, высокий и седой старик, был тип учтивости и изящных
манер. В Париже его ждало пэрство, он уже ездил поздравлять Людовика XVIII с местом и возвратился в Россию для продажи именья. Надобно было,
на мою беду, чтоб вежливейший из генералов всех
русских армий стал при мне говорить о войне.
Отец мой провел лет двенадцать за границей, брат его — еще дольше; они хотели устроить какую-то жизнь
на иностранный
манер без больших трат и с сохранением всех
русских удобств. Жизнь не устроивалась, оттого ли, что они не умели сладить, оттого ли, что помещичья натура брала верх над иностранными привычками? Хозяйство было общее, именье нераздельное, огромная дворня заселяла нижний этаж, все условия беспорядка, стало быть, были налицо.