Неточные совпадения
С наружной
стороны уничтожили пристройки, а внутренняя
сторона осталась по-старому, и вдобавок на Старой площади, между Ильинскими и Никольскими
воротами, открылся Толкучий рынок, который
в половине восьмидесятых годов был еще
в полном блеске своего безобразия.
Против
ворот [Въезд во двор со
стороны Тверской, против Обжорного переулка.] Охотного ряда, от Тверской, тянется узкий Лоскутный переулок, переходящий
в Обжорный, который кривулил к Манежу и к Моховой; нижние этажи облезлых домов
в нем были заняты главным образом «дырками». Так назывались харчевни, где подавались: за три копейки — чашка щей из серой капусты, без мяса; за пятак — лапша зелено-серая от «подонья» из-под льняного или конопляного масла, жареная или тушеная картошка.
Кругом домика, с правой
стороны ворот, под легкой железной лестницей, приделанной к крыше с незапамятных времен, пребывали «холодные сапожники», приходившие
в Москву из Тверской губернии с «железной ногой», на которой чинили обувь скоро, дешево и хорошо.
А когда все это неистовое притихло, во двор вошел щеголеватый помощник полицейского пристава, сопровождаемый бритым человеком в темных очках, вошел, спросил у Клима документы, передал их в руку человека в очках, тот посмотрел на бумаги и, кивнув головой
в сторону ворот, сухо сказал:
Теркин должен был вскарабкаться на вал, шедший вдоль двора, чтобы попасть к наружной террасе дома. Опять беспокойство за Калерию заползло в него, и он, чтобы отогнать от себя тревогу, закурил, сел на одном из выступов фальшивого крыльца, поглядывая
в сторону ворот и темнеющих вдали изб деревенского порядка.
Неточные совпадения
Пошли не
в ногу, торжественный мотив марша звучал нестройно, его заглушали рукоплескания и крики зрителей, они торчали
в окнах домов, точно
в ложах театра, смотрели из дверей, из
ворот. Самгин покорно и спокойно шагал
в хвосте демонстрации, потому что она направлялась
в сторону его улицы. Эта пестрая толпа молодых людей была
в его глазах так же несерьезна, как манифестация союзников. Но он невольно вздрогнул, когда красный язык знамени исчез за углом улицы и там его встретил свист, вой, рев.
Испуганный и как во сне, Клим побежал, выскочил за
ворота, прислушался; было уже темно и очень тихо, но звука шагов не слыхать. Клим побежал
в сторону той улицы, где жил Макаров, и скоро
в сумраке, под липами у церковной ограды, увидал Макарова, — он стоял, держась одной рукой за деревянную балясину ограды, а другая рука его была поднята
в уровень головы, и, хотя Клим не видел
в ней револьвера, но, поняв, что Макаров сейчас выстрелит, крикнул:
— Вы, по обыкновению, глумитесь, Харламов, — печально, однако как будто и сердито сказал хозяин. — Вы — запоздалый нигилист, вот кто вы, — добавил он и пригласил ужинать, но Елена отказалась. Самгин пошел провожать ее. Было уже поздно и пустынно, город глухо ворчал, засыпая. Нагретые за день дома, остывая, дышали тяжелыми запахами из каждых
ворот. На одной улице луна освещала только верхние этажи домов на левой
стороне, а
в следующей улице только мостовую, и это раздражало Самгина.
Рабочие обтекали музей с двух
сторон и, как бы нерешительно застаиваясь у
ворот Кремля, собирались
в кулак и втискивались
в каменные пасти
ворот, точно разламывая их.
Яков сидел рядом с крыльцом на поленьях дров и, глядя
в сторону, к
воротам, молча курил.