Неточные совпадения
Там, где
в болоте по ночам раздавалось кваканье лягушек и неслись вопли ограбленных завсегдатаями
трактира, засверкали огнями окна дворца обжорства, перед которым стояли день и ночь дорогие дворянские запряжки, иногда еще с выездными лакеями
в ливреях. Все на французский манер
в угоду требовательным клиентам сделал Оливье — только одно
русское оставил:
в ресторане не было фрачных лакеев, а служили московские половые, сверкавшие рубашками голландского полотна и шелковыми поясами.
Старший Федор все так же ростовщичал и резал купоны, выезжая днем
в город, по делам. Обедали оба брата дома, ели исключительно
русские кушанья, без всяких деликатесов, но ни тот, ни другой не пил. К восьми вечера они шли
в трактир Саврасенкова на Тверской бульвар, где собиралась самая разнообразная публика и кормили дешево.
Старейшими чисто
русскими трактирами в Москве еще с первой половины прошлого столетия были три
трактира: «Саратов», Турина и Егорова.
Трактир Тестова был из тех
русских трактиров, которые
в прошлом столетии были
в большой моде, а потом уже стали называться ресторанами.
Тогда
в центре города был только один «ресторан» — «Славянский базар», а остальные назывались «
трактиры», потому что главным посетителем был старый
русский купец.
В верхнем этаже
трактира был большой кабинет, называемый «
русская изба», убранный расшитыми полотенцами и деревянной резьбой.
Таков же был
трактир и «Арсентьича»
в Черкасском переулке, славившийся
русским столом, ветчиной, осетриной и белугой, которые подавались на закуску к водке с хреном и красным хлебным уксусом, и нигде вкуснее не было. Щи с головизной у «Арсентьича» были изумительные и Гл. И. Успенский, приезжая
в Москву, никогда не миновал ради этих щей «Арсентьича».
В городе был еще один
русский трактир. Это
в доме Казанского подворья, по Ветошному переулку,
трактир Бубнова. Он занимал два этажа громадного дома и бельэтаж с анфиладой роскошно отделанных зал и уютных отдельных кабинетов.
Кроме «Голубятни» где-то за Москвой-рекой тоже происходили петушиные бои, но там публика была сбродная. Дрались простые
русские петухи, английские бойцовые не допускались. Этот
трактир назывался «Ловушка».
В грязных закоулках и помойках со двора был вход
в холодный сарай, где была устроена арена и где публика была еще азартнее и злее.
Когда экипаж въехал на двор, господин был встречен трактирным слугою, или половым, как их называют
в русских трактирах, живым и вертлявым до такой степени, что даже нельзя было рассмотреть, какое у него было лицо.
А вот как было дело: пойди он к портному с Ксенофонтом Кирычем… знаешь, книжник, долговязый такой… заказывать одежду, а тут подкарауль его сорванцы, писаришки, что ни мелочь, да и утащили его почти силою
в русский трактир.
Скучно. Табачница да табачница, газеты да газеты, хозяйкин антихрист да антихрист вперемежку со Строгоновским садом и Черной Речкой удивительно надоели. Кроме того, в башке то и дело сидит вопрос: что я буду делать без места, когда проем все мои вещи? Уж и так теперь питаюсь енотовой шубой, что заложил жиду Мовше. Спасибо дровокату Свисткову, — пришел и дал даровый билет для входа
в Русский Трактир, что на Крестовском острове. Сейчас отправляюсь на Крестовский.
После обеда господин выкушал чашку кофею и сел на диван, подложивши себе за спину подушку, которую
в русских трактирах вместо эластической шерсти набивают чем-то чрезвычайно похожим на кирпич и булыжник.
Неточные совпадения
Деревянный, потемневший
трактир принял Чичикова под свой узенький гостеприимный навес на деревянных выточенных столбиках, похожих на старинные церковные подсвечники.
Трактир был что-то вроде
русской избы, несколько
в большем размере. Резные узорочные карнизы из свежего дерева вокруг окон и под крышей резко и живо пестрили темные его стены; на ставнях были нарисованы кувшины с цветами.
Вино и чай, кабак и
трактир — две постоянные страсти
русского слуги; для них он крадет, для них он беден, из-за них он выносит гонения, наказания и покидает семью
в нищете. Ничего нет легче, как с высоты трезвого опьянения патера Метью осуждать пьянство и, сидя за чайным столом, удивляться, для чего слуги ходят пить чай
в трактир, а не пьют его дома, несмотря на то что дома дешевле.
Москва того времени была центром, к которому тяготело все неслужащее поместное
русское дворянство. Игроки находили там клубы, кутилы дневали и ночевали
в трактирах и у цыган, богомольные люди радовались обилию церквей; наконец, дворянские дочери сыскивали себе женихов. Натурально, что матушка, у которой любимая дочь была на выданье, должна была убедиться, что как-никак, а поездки
в Москву на зимние месяцы не миновать.
— Литовская-с. Их предок, князь Зубр,
в Литве был — еще
в Беловежской пуще имение у них… Потом они воссоединились, и из Зубров сделались Зубровыми, настоящими
русскими. Только разорились они нынче, так что и Беловежскую-то пущу у них
в казну отобрали… Ну-с, так вот этот самый князь Андрей Зубров… Была
в Москве одна барыня: сначала она
в арфистках по
трактирам пела, потом она на воздержанье попала… Как баба, однако ж, неглупая, скопила капиталец и открыла нумера…
Пообедав с юнкерами, я ходил по городу, забегал
в бильярдную Лондрона и соседнего
трактира «
Русский пир», где по вечерам шла оживленная игра на бильярде
в так называемую «фортунку», впоследствии запрещенную. Фортунка состояла из 25 клеточек
в ящике, который становился на бильярд, и игравший маленьким костяным шариком должен был попасть
в «старшую» клетку. Играло всегда не менее десяти человек, и ставки были разные, от пятака до полтинника, иногда до рубля.