После 1812 года дворец Хераскова перешел во
владение графа Разумовского, который и пристроил два боковых крыла, сделавших еще более грандиозным это красивое здание на Тверской. Самый же дворец с его роскошными залами, где среди мраморных колонн собирался цвет просвещеннейших людей тогдашней России, остался в полной неприкосновенности, и в 1831 году в нем поселился Английский клуб.
Скоро после того случилось выехать суду на следствие, по делу, случившемуся во
владениях графа Трехметьева, которого, ваше превосходительство, без сомнения, тоже изволите знать.
Княгиня выбирала в приданое дочери самое лучшее и как можно ближе подходившее к новым
владениям графа: лучшие земли с бечевником по берегам судоходной реки, старые плодовитые сады, мельницы, толчеи и крупорушки, озера и збводи, конский завод в Разновилье и барский дом в Шахове.
Неточные совпадения
Дивиться, стало быть, нечему, что одним добрым утром у крестьян Даровской волости Котельнического уезда отрезали землю вплоть до гуменников и домов и отдали в частное
владение купцам, купившим аренду у какого-то родственника
графа Канкрина.
— Это еще не единственная причина.
Граф Петр сам богат, но по завещанию своей матери он только после женитьбы вступает в полное
владение своим состоянием. Если он до тридцати лет не женится, то будет получать пожизненно только доходы. Капиталы же, имения перейдут в род матери. Вы понимаете, что уж для этого одного он должен жениться.
Елизавета Петровна, как известно, никогда не жила в Аничковском дворце, но, как гласит камер-фурьерский журнал, по праздникам нередко посещала храм. В 1757 году Елизавета пожаловала «собственный каменный дом, что у Аничкова моста, со всеми строениями и что в нем наличностей имеется»,
графу Алексею Григорьевичу Разумовскому «в потомственное
владение».
Состояние молодого
графа, во
владение которым он вступал в случае женитьбы до тридцатилетнего возраста также входило в деловые расчеты старика Алфимова, не знавшего, что на это состояние уже начата атака таких если не сильных, но зато искусных противников, как Матильда Руга и
граф Стоцкий.
— Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, — сказал
граф Растопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. — Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата
владений герцога Ольденбургского. И то… —
Граф Растопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.