Цитаты со словом «тюрьмы»
«Обратник», вернувшийся из Сибири или
тюрьмы, не миновал этого места.
Всем Хитровым рынком заправляли двое городовых — Рудников и Лохматкин. Только их пудовых кулаков действительно боялась «шпана», а «деловые ребята» были с обоими представителями власти в дружбе и, вернувшись с каторги или бежав из
тюрьмы, первым делом шли к ним на поклон. Тот и другой знали в лицо всех преступников, приглядевшись к ним за четверть века своей несменяемой службы. Да и никак не скроешься от них: все равно свои донесут, что в такую-то квартиру вернулся такой-то.
Забирают обходом мелкоту, беспаспортных, нищих и административно высланных. На другой же день их рассортируют: беспаспортных и административных через пересыльную
тюрьму отправят в места приписки, в ближайшие уезды, а они через неделю опять в Москве. Придут этапом в какой-нибудь Зарайск, отметятся в полиции и в ту же ночь обратно. Нищие и барышники все окажутся москвичами или из подгородных слобод, и на другой день они опять на Хитровке, за своим обычным делом впредь до нового обхода.
Бывало, что босяки, рожденные на Хитровке, на ней и доживали до седых волос, исчезая временно на отсидку в
тюрьму или дальнюю ссылку. Это мальчики.
Вскоре он убежал из
тюрьмы, перебравшись через стену.
Где нищие, там и дети — будущие каторжники. Кто родился на Хитровке и ухитрился вырасти среди этой ужасной обстановки, тот кончит
тюрьмой. Исключения редки.
И бежали в трущобу, потому что им не страшен ни холод, ни голод, ни
тюрьма, ни побои…
Развлекались еще ляпинцы во время студенческих волнений, будучи почти всегда во главе движения. Раз было так, что больше половины «Ляпинки» ночевало в пересыльной
тюрьме.
Сотни людей занимают ряды столов вдоль стен и середину огромнейшего «зала». Любопытный скользит по мягкому от грязи и опилок полу, мимо огромной плиты, где и жарится и варится, к подобию буфета, где на полках красуются бутылки с ерофеичем, желудочной, перцовкой, разными сладкими наливками и ромом, за полтинник бутылка, от которого разит клопами, что не мешает этому рому пополам с чаем делаться «пунштиком», любимым напитком «зеленых ног», или «болдох», как здесь зовут обратников из Сибири и беглых из
тюрем.
А под нами, да и под архивом, рядом с нами — подвалы с
тюрьмами, страшный застенок, где пытали, где и сейчас еще кольца целы, к которым приковывали приведенных преступников.
А как только воцарился Павел I, он приказал освободить из этих
тюрем тайной экспедиции всех, кто был заключен Екатериной II и ее предшественниками.
Потом, уже при Александре I, сломали дыбу, станки пыточные, чистили
тюрьмы.
Она содержалась тогда в подземной
тюрьме, выглядывала сквозь решетку, в окошечко, визжала, ругалась и плевалась на нас.
— Теперь подземную
тюрьму начали ломать, — пояснил мне десятник.
В 1923–1924 годах на месте, где были «Мясницкие» меблированные комнаты, выстроены торговые помещения. Под ними оказались глубоченные подвалы со сводами и какими-то столбами, напоминавшие соседние
тюрьмы «Тайного приказа», к которому, вероятно, принадлежали они. Теперь их засыпали, но до революции они были утилизированы торговцем Чичкиным для склада молочных продуктов.
И действительно, пролетка сворачивает на площадь, во двор Тверской части, останавливается у грязного двухэтажного здания, внизу которого находится пожарный сарай, а верхний этаж занят секретной
тюрьмой с камерами для политических и особо важных преступников.
Звали эту
тюрьму «клоповник».
День и ночь шумела и гудела площадь. Безмолвствовала только одна
тюрьма.
Революция смела
тюрьму, гауптвахту, морг, участок и перевела в другое место Тверскую пожарную команду, успевшую отпраздновать в 1923 году столетие своего существования под этой каланчой.
Испокон веков был обычай на большие праздники — Рождество, Крещение, Пасху, Масленицу, а также в «дни поминовения усопших», в «родительские субботы» — посылать в
тюрьмы подаяние арестованным, или, как говорили тогда, «несчастненьким».
Главным центром, куда направлялись подаяния, была центральная
тюрьма — «Бутырский тюремный замок». Туда со всей России поступали арестанты, ссылаемые в Сибирь, отсюда они, до постройки Московско-Нижегородской железной дороги, отправлялись пешком по Владимирке.
Ну, конечно, жертвовали, кто чем мог, стараясь лично передать подаяние. Для этого сами жертвователи отвозили иногда воза по
тюрьмам, а одиночная беднота с парой калачей или испеченной дома булкой поджидала на Садовой, по пути следования партии, и, прорвавшись сквозь цепь, совала в руки арестантам свой трудовой кусок, получая иногда затрещины от солдат.
И движется, ползет, громыхая и звеня железом, партия иногда в тысячу человек от пересыльной
тюрьмы по Садовой, Таганке, Рогожской… В голове партии погремливают ручными и ножными кандалами, обнажая то и дело наполовину обритые головы, каторжане. Им приходится на ходу отвоевывать у конвойных подаяние, бросаемое народом.
Закрылась Владимирка, уничтожен за заставой и первый этап, где раздавалось последнее подаяние. Около вокзала запрещено было принимать подаяние — разрешалось только привозить его перед отходом партии в пересыльную
тюрьму и передавать не лично арестантам, а через начальство. Особенно на это обиделись рогожские старообрядцы...
Рогожские наотрез отказались возить подаяние в пересыльный замок и облюбовали для раздачи его две ближайшие
тюрьмы: при Рогожском полицейском доме и при Лефортовском.
И заваливали в установленные дни подаянием эти две части, хотя остальная Москва продолжала посылать по-прежнему во все
тюрьмы. Это пронюхали хитровцы и воспользовались.
Во-первых, он при заказе никогда не посылал завали арестантам, а всегда свежие калачи и сайки; во-вторых, у него велся особый счет, по которому видно было, сколько барыша давали эти заказы на подаяние, и этот барыш он целиком отвозил сам в
тюрьму и жертвовал на улучшение пищи больным арестантам. И делал все это он «очень просто», не ради выгод или медальных и мундирных отличий благотворительных учреждений.
А на том месте, где сейчас висят цепи Пугачева, которыми он был прикован к стене
тюрьмы, тогда висела «черная доска», на которую записывали исключенных за неуплаченные долги членов клуба, которым вход воспрещался впредь до уплаты долгов. Комната эта звалась «лифостротон». [Судилище.]
Посредине бульвара конные жандармы носились за студентами. Работали с одной стороны нагайками, а с другой — палками и камнями. По бульвару метались лошади без всадников, а соседние улицы переполнились любопытными. Свалка шла вовсю: на помощь полиции были вызваны казаки, они окружили толпу и под усиленным конвоем повели в Бутырскую
тюрьму. «Ляпинка» — описанное выше общежитие студентов Училища живописи — вся сплошь высыпала на бульвар.
Когда окруженную на бульваре толпу студентов, в числе которой была случайно попавшая публика, вели от Страстного к Бутырской
тюрьме, во главе процессии обращал на себя внимание великан купчина в лисьей шубе нараспашку и без шапки.
И в результате его степенство шагал в
тюрьму.
Измученные непосильной работой и побоями, не видя вблизи себя товарищей по возрасту, не слыша ласкового слова, они бежали в свои деревни, где иногда оставались, а если родители возвращали их хозяину, то они зачастую бежали на Хитров, попадали в воровские шайки сверстников и через трущобы и
тюрьмы нередко кончали каторгой.
Как-то вышло, что суд присудил Ф. Стрельцова только на несколько месяцев в
тюрьму. Отвертеться не мог — пришлось отсиживать, но сказался больным, был отправлен в тюремную больницу, откуда каким-то способом — говорили, в десять тысяч это обошлось, — очутился дома и, сидя безвыходно, резал купоны…
Ужасная
тюрьма для заключенных не за преступления, а просто за долги.
Со времен Петра I для должников учредились долговые отделения, а до той поры должники сидели в
тюрьмах вместе с уголовными.
Выбежать поиграть, завести знакомство с ребятами — минуты нет. В «Олсуфьевке» мальчикам за многолюдностью было все-таки веселее, но убегали ребята и оттуда, а уж от «грызиков» — то и дело. Познакомятся на улице с мальчишками-карманниками, попадут на Хитровку и делаются жертвами трущобы и
тюрьмы…
Везли его из
тюрьмы главными улицами через Красную площадь за Москву-реку, на Конную, где еще в шестидесятых годах наказывали преступников на эшафоте плетьми, а если он дворянин, то палач в красной рубахе ломал шпагу над головой, лишая его этим чинов, орденов и звания дворянского.
Арестантские партии шли из московской пересыльной
тюрьмы, Бутырской, через Малую Дмитровку по Садовой до Рогожской.
Цитаты из русской классики со словом «тюрьмы»
Ассоциации к слову «тюрьма»
Синонимы к слову «тюрьма»
Предложения со словом «тюрьма»
- Но раз начальник тюрьмы жертвует собственный сахар, почему не сделать исключение?
- А уж если группой или в особо крупном размере – то тут и до пяти лет тюрьмы может получиться.
- – Я не знаю... я же в тюрьме сидел... но так прикинул... сейчас это где-то два миллиона долларов... там много крупных камней...
- (все предложения)
Сочетаемость слова «тюрьма»
Значение слова «тюрьма»
ТЮРЬМА́, -ы́, мн. тю́рьмы, -рем, -рьмам, ж. 1. Место заключения, здание, где содержатся лица, приговоренные судом к лишению свободы, заключению, а также лица, находящиеся под следствием. Каторжная тюрьма. Пересыльная тюрьма. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ТЮРЬМА
Афоризмы русских писателей со словом «тюрьма»
- Смерть — это все машины,
Это тюрьма и сад.
Смерть — это все мужчины,
Галстуки их висят.
Смерть — это стекла в бане,
В церквах, в домах — подряд!
Смерть — это все, что с нами —
Ибо они узрят.
- Если есть хоть один человек, не доступный критике, это не гласность. Если есть хоть одно событие, о котором нельзя говорить, это не гласность. Если в тюрьме сидит хоть один человек заведомо невиновный, это не гласность. Если есть хоть одна запрещенная книга, это не гласность. Если есть хоть одно имя, которое нельзя упоминать (Сахаров или Брежнев — неважно), это не гласность.
- Тюрьма — добру не научит, и Сибирь не научит… а человек — научит…
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно