Неточные совпадения
Представьте себе мою досаду: мои
уехали — я один! Первое, что я сделал, не раздумывая, с почерку — это хватил кулаком жандарма по физиономии, и он загремел
на рельсы с высокой платформы. Второе, сообразив мгновенно, что это пахнет бедой серьезной, я спрыгнул и бросился бежать поперек путей, желая проскочить под товарным
поездом, пропускавшим наш пассажирский…
…28 июня мы небольшой компанией ужинали у Лентовского в его большом садовом кабинете.
На турецком диване мертвецки спал трагик Анатолий Любский, напившийся с горя. В три часа с почтовым
поездом он должен был
уехать в Курск
на гастроли, взял билет, да засиделся в буфете, и
поезд ушел без него. Он прямо с вокзала приехал к Лентовскому, напился вдребезги и уснул
на диване.
В 8 часов вечера, в субботу, я роздал номер газетчикам и послал к цензору за гранками. Каково же было мое удивление, когда посланный вернулся и уведомил, что номер выпускать нельзя, так как цензором сделаны вымарки. Номер я уже роздал весь и
уехал на поезде, а вернувшись в понедельник, отправился в цензурный комитет, куда были доставлены и цензорские гранки. Оказалось, что вычеркнуто было только одно слово: «казенная».
Неточные совпадения
Выпил сербский сражатель, и они поехали
на станцию железной дороги, с
поездом которой старушкин должник и его дама должны были
уехать.
А Туркины? Иван Петрович не постарел, нисколько не изменился и по-прежнему все острит и рассказывает анекдоты; Вера Иосифовна читает гостям свои романы по-прежнему охотно, с сердечной простотой. А Котик играет
на рояле каждый день, часа по четыре. Она заметно постарела, похварывает и каждую осень
уезжает с матерью в Крым. Провожая их
на вокзале, Иван Петрович, когда трогается
поезд, утирает слезы и кричит:
А когда пришел Александрову срок
уезжать из Краскова, то Миртов с сенбернаром проводили его
на полустанок, и вслед уходящему
поезду Миртов кричал, размахивая платком:
Как бы то ни было, но я решительно уклонился от осмотра бежецких достопримечательностей и убедил Глумова прямо отправиться
на станцию железной дороги, с тем чтобы с первым же
поездом уехать в Петербург. Однако ж и
на этот раз случилось обстоятельство, которое удержало нас в прежней фантастической обстановке.
Надеясь, что мне будет легче, если я
уеду из Гель-Гью, я сел вечером в шестичасовой
поезд, так и не увидев более Кука, который, как стало известно впоследствии из газет, был застрелен при нападении
на дом Граса Парана. Его двойственность, его мрачный сарказм и смерть за статую Фрези Грант — за некий свой, тщательно охраняемый угол души, — долго волновали меня, как пример малого знания нашего о людях.