Рассказал мне Николин, как в самом начале выбирали пластунов-охотников: выстроили
отряд и вызвали желающих умирать, таких, кому жизнь не дорога, всех готовых идти на верную смерть, да еще предупредили, что ни один охотник-пластун родины своей не увидит. Много их перебили за войну, а все-таки охотники находились. Зато житье у них привольное, одеты кто в чем, ни перед каким начальством шапки зря не ломают и крестов им за отличие больше дают.
Неточные совпадения
Да
и долго еще по пограничным еврейским местечкам ездили
отряды солдат с глухими фурами
и ловили еврейских ребятишек, выбирая, которые поздоровее, сажали в фуры, привозили их в города
и рассылали по учебным полкам, при которых состояли школы кантонистов.
Во Мцхетах мы разделились. Архальский со своими солдатами ушел на Тифлис
и дальше в Карс, а мы направились в Кутаис, чтобы идти на Озургеты, в Рионский
отряд. О происшествии на станции никто из солдат не знал, а что подумал комендант
и прислуга об убежавших через окно, это уж их дело.
И дело было сделано без особого шума в какие-нибудь три минуты.
— Потом, — продолжал Карганов, — все-таки я его доколотил. Можете себе представить, год прошел, а вдруг опять Хаджи-Мурат со своими абреками появился,
и сказал мне командир: «Ты его упустил, ты его
и лови, ты один его в лицо знаешь»… Ну
и теперь я не пойму, как он тогда жив остался! Долго я его искал, особый
отряд джигитов для него был назначен, одним таким
отрядом командовал я, ну нашел. Вот за него тогда это
и получил, — указал он на Георгия.
У Карганова в роте я пробыл около недели, тоска страшная, сражений давно не было. Только впереди
отряда бывали частые схватки охотников. Под палящим солнцем учили присланных из Саратова новобранцев. Я как-то перед фронтом показал отчетливые ружейные приемы,
и меня никто не беспокоил. Ходил к нам Николин,
и мы втроем гуляли по лагерю,
и мне они рассказывали расположение позиции.
Карганова весь
отряд любил
и дядей звал.
Каждую ночь в секретах да на разведках под самыми неприятельскими цепями лежим по кустам да папоротникам, то за цепь проберемся, то часового особым пластунским приемом бесшумно снимем
и живенько в
отряд доставим для допроса…
Но все-таки это нас заставило насторожиться, а командир батальона гурийцев, кажется, князь Гуриели, знающий местность, доложил начальнику
отряда генералу Оклобжио, что надо опасаться десанта немного севернее Цисквили, на реке Супси, впадающей в море, по которой можно добраться до самого Кутаиса
и отрезать Озургеты
и наш
отряд.
Кочетова, с которым уже встречались в
отряде, я разбудил. Он целыми днями слонялся по лесу или спал. Я принес с собой три бутылки спирта,
и мы пробеседовали далеко за полночь. Он жаловался на тоскливую болотную стоянку, где, кроме бакланов да бабы-птицы, разгуливавшей по песчаной косе недалеко от бивака, ничего не увидишь. Развлечения — охота на бакланов,
и только, а ночью кругом чекалки завывают, за душу тянут…
Последний большой бой в нашем
отряде был 18 января, несмотря на то, что 17 января уже было заключено перемирие, о котором телеграмма к нам пришла с опозданием на сутки с лишком. Новый командующий
отрядом, назначенный вместо генерала Оклобжио, А.В. Комаров задумал во что бы то ни стало штурмовать неприступные Цихидзири,
и в ночь на 18 января весь
отряд выступил на эту нелепую попытку.
В это время подошли кони. Услышав наш выстрел, А. И. Мерзляков остановил
отряд и пришел узнать, в чем дело. Решено было для добычи меда оставить двое стрелков. Надо было сперва дать пчелам успокоиться, а затем морить их дымом и собрать мед. Если бы это не сделали мы, то все равно весь мед съел бы медведь.
И вот, когда полиция после полуночи окружила однажды дом для облавы и заняла входы, в это время возвращавшиеся с ночной добычи «иваны» заметили неладное, собрались в
отряды и ждали в засаде. Когда полиция начала врываться в дом, они, вооруженные, бросились сзади на полицию, и началась свалка. Полиция, ворвавшаяся в дом, встретила сопротивление портяночников изнутри и налет «Иванов» снаружи. Она позорно бежала, избитая и израненная, и надолго забыла о новой облаве.
Кама была открыта, и Казань в опасности. Брант наскоро послал в пригород Осу майора Скрыпицына с гарнизонным
отрядом и с вооруженными крестьянами, а сам писал князю Щербатову, требуя немедленной помощи. Щербатов понадеялся на Обернибесова и Дуве, которые должны были помочь майору Скрыпицыну в случае опасности, и не сделал никаких новых распоряжений.
Неточные совпадения
Разделенные на
отряды (в каждом уже с вечера был назначен особый урядник
и особый шпион), они разом на всех пунктах начали работу разрушения.
Оборачиваюсь: Грушницкий! Мы обнялись. Я познакомился с ним в действующем
отряде. Он был ранен пулей в ногу
и поехал на воды с неделю прежде меня.
Я им объяснил, что я офицер, еду в действующий
отряд по казенной надобности,
и стал требовать казенную квартиру.
— Здесь нечисто! Я встретил сегодня черноморского урядника; он мне знаком — был прошлого года в
отряде; как я ему сказал, где мы остановились, а он мне: «Здесь, брат, нечисто, люди недобрые!..» Да
и в самом деле, что это за слепой! ходит везде один,
и на базар, за хлебом,
и за водой… уж видно, здесь к этому привыкли.
И снова, преданный безделью, // Томясь душевной пустотой, // Уселся он — с похвальной целью // Себе присвоить ум чужой; //
Отрядом книг уставил полку, // Читал, читал, а всё без толку: // Там скука, там обман иль бред; // В том совести, в том смысла нет; // На всех различные вериги; //
И устарела старина, //
И старым бредит новизна. // Как женщин, он оставил книги, //
И полку, с пыльной их семьей, // Задернул траурной тафтой.