Неточные совпадения
Не поверите: ведь она с ним четырех
слов не молвила, а я только посоветовала, а она, моя голубушка, хоть бы
слово против: если вам, maman, угодно,
говорит, так я,
говорит, охотно пойду,
говорит…» — «Это истинно редкая девица в наш развращенный век!» — отвечали на разные манеры знакомые и друзья Мавры Ильинишны, и потом начинались сплетни и бессовестное черненье чужих репутаций.
Узнав рядом горьких опытов, что все прекрасные мечты, великие
слова остаются до поры до времени мечтами и
словами, он поселился на веки веков в NN и мало-помалу научился
говорить с расстановкой, носить два платка в кармане, один красный, другой белый.
Странно, что в этом случае он поступил точь-в-точь, как с древнейших времен поступает человечество: Наполеон
говаривал, что судьба —
слово, не имеющее смысла, — оттого-то оно так и утешительно.
Дочери тетки — три провинциальные грации, из которых старшая года два-три уже стояла на роковом двадцать девятом году, — если не
говорили с такою патриархальною простотою, то давали в каждом
слове чувствовать Любе всю снисходительность свою, что они удостоивают ее своей лаской.
Признание, вырвавшееся по поводу «Алины и Альсима», сильно потрясло Любоньку. Она гораздо прежде, с той женской проницательностью, о которой мы
говорили, чувствовала, что она любима; но это было нечто подразумеваемое, не названное
словом; теперь
слово было произнесено, и она вечером писала в своем журнале...
Она пожала ему руку так дружески, так симпатично и скрылась за деревьями. Круциферский остался. Они долго
говорили. Круциферский был больше счастлив, нежели вчера несчастлив. Он вспоминал каждое
слово ее, носился мечтами бог знает где, и один образ переплетался со всеми. Везде она, она… Но мечтам его положил предел казачок Алексея Абрамовича, пришедший звать его к нему. Утром в такое время его ни разу не требовал Негров.
Слова Крупова почти не сделали никакого влияния на Круциферского, — я
говорю почти, потому что неопределенное, неясное, но тяжелое впечатление осталось, как после зловещего крика ворона, как после встречи с покойником, когда мы торопимся на веселый пир.
Он обыкновенно
говорил протяжно, с ударением, так, как следует
говорить мужу, вершающему окончательно все вопросы; если какой-нибудь дерзновенный перебивал его, он останавливался, ждал минуту-две и потом повторял снова с нажимом последнее
слово, продолжая фразу точно в том духе и характере, в каком начал.
— Вот-с, — перебил в свою очередь советник, — это точно
слово в
слово, как у нас теперь
говорят об вояжере, посетившем наш город; охота, право, пустословить.
Он добродушно смеялся над архангелогородцем, когда тот его угощал ископаемой шемаей, и улыбался над его неловкостью, когда он так долго шарил в кошельке, чтоб найти приличную монету отдать за порцию щей, что нетерпеливый полковник платил за него; он не мог довольно нарадоваться, что архангельский житель
говорил полковнику «ваше превосходительство» и что полковник не мог решительно выразить ни одной мысли, не начав и не окончив ее
словами, далеко не столь почтительными; ему даже был смешон неуклюжий старичок, служивший у архангельского проезжего или, правильнее, не умиравший у него в услужении и переплетенный в cuir russe [русскую кожу (фр.).], несмотря на холод.
А сколько раз я
говорил тебе, Дмитрий Яковлевич, что ты меня
словом «эгоизм» не запугаешь.
— Как сама! Сама? И ты смеешь мне
говорить это — сама! — Остальное она договорила руками, находя, вероятно, что мимика сильнее выражает взволнованное состояние души, чем
слово.
Много раз, когда они четверо сидели в комнате, Бельтову случалось
говорить внутреннейшие убеждения свои; он их, по привычке утаивать, по склонности, почти всегда приправлял иронией или бросал их вскользь; его слушатели по большей части не отзывались, но когда он бросал тоскливый взгляд на Круциферскую, легкая улыбка пробегала у него по лицу — он видел, что понят; они незаметно становились — досадно сравнить, а нечего делать — в то положение, в котором находились некогда Любонька и Дмитрий Яковлевич в семье Негрова, где прежде, нежели они друг другу успели сказать два
слова, понимали, что понимают друг друга.
— Так отчего же, скажите, — возразил Бельтов, схватив ее руку и крепко ее сжимая, — отчего же, измученный, с душою, переполненною желанием исповеди, обнаружения, с душою, полной любви к женщине, я не имел силы прийти к ней и взять ее за руку, и смотреть в глаза, и
говорить… и
говорить… и склонить свою усталую голову на ее грудь… Отчего она не могла меня встретить теми
словами, которые я видел на ее устах, но которые никогда их не переходили.
24 июня. Вечером, поздно. Жизнь! Жизнь! Среди тумана и грусти, середь болезненных предчувствий и настоящей боли вдруг засияет солнце, и так сделается светло, хорошо. Сейчас пошел Вольдемар; долго
говорили мы с ним… Он тоже грустен и много страдает, и как понятно мне каждое
слово его! Зачем люди, обстоятельства придают какой-то иной характер нашей симпатии, портят ее? Зачем они все это делают?
Я
говорила с Дмитрием, я требовала от него объяснения его грусти, его поступков, его
слов; да, он утратил веру в меня, он никогда не поймет, что во мне делается.
Аристократические манеры не были отличительным свойством Медузина: он никогда не мог решиться ученикам
говорить вы и не прибавлять в разговоре
слов, мало употребляемых в высшем обществе.
А вслед за тем, не
говоря худого
слова, обнял Дмитрия Яковлевича и Кафернаумский, с которого пот лился ручьями.
Он, впрочем, насчет этого не сказал ей ни
слова; ему было тяжело с ней
говорить, и он торопился в гимназию; пришедши туда прежде окончания другой лекции, он стоял у окна в рекреационной зале.
Благородный старик дрожал от гнева,
говоря последние
слова.
Бельтов встал в ту же минуту, как советник сел, и хотел идти, но он его остановил последними
словами. Насмешливый вид советника очень хорошо показывал, с какой целью он это
говорил. Всего вероятнее, что он и в сад попал по тайному поручению какой-нибудь Марьи Степановны.
Неточные совпадения
Ляпкин-Тяпкин, судья, человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и потому каждому
слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную мину.
Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Городничий (с неудовольствием).А, не до
слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы,
говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами! не дадите ни
слова поговорить о деле. Ну что, друг, как твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?
Хлестаков, молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как
говорят, без царя в голове, — один из тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими.
Говорит и действует без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и
слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде.
Хлестаков. Ну, да что, зачем?
говори в коротких
словах.