Лев-бык бьет двойным копытом, царапает землю, сердится… но сторожа знают хитрости замков и засовов свободы, которыми он заперт, болтают ему какой-то вздор и держат ключ в кармане…
и точка исчезает в океане.
Неточные совпадения
Почтенный старец этот постоянно был сердит или выпивши, или выпивши
и сердит вместе. Должность свою он исполнял с какой-то высшей
точки зрения
и придавал ей торжественную важность; он умел с особенным шумом
и треском отбросить ступеньки кареты
и хлопал дверцами сильнее ружейного выстрела. Сумрачно
и навытяжке стоял на запятках
и всякий раз, когда его потряхивало на рытвине, он густым
и недовольным голосом кричал кучеру: «Легче!», несмотря на то что рытвина уже была на пять шагов сзади.
Что тут винить с натянутой регуловской
точки зрения человека, — надобно винить грустную среду, в которой всякое благородное чувство передается, как контрабанда, под полой да затворивши двери; а сказал слово громко — так день целый
и думаешь, скоро ли придет полиция…
Точка зрения фабрик
и рабочих домов вряд ли идет сюда.
— Знаете ли, что с вашей
точки зрения, — сказал я ему, думая поразить его моим революционным ультиматумом, — вы можете доказать, что чудовищное самодержавие, под которым мы живем, разумно
и должно существовать.
Разбираемая книга служила ему по большей части материальной
точкой отправления, на полдороге он бросал ее
и впивался в какой-нибудь вопрос.
Разве я не знал аскетическую
точку зрения, с которой женщина, самая развитая
и давно покончившая с христианством, смотрит на измену, не делая никаких различий, не принимая никаких облегчающих причин?
Но что же ждало его в этой дали? Испания, вырезываемая Наполеоном, одичалая Греция, всеобщее воскрешение всех смердящих Лазарей после 1814 года; от них нельзя было спастись ни в Равенне, ни в Диодати. Байрон не мог удовлетвориться по-немецки теориями sub specie aeterriitatis, [с
точки зрения вечности (лат.).] ни по-французски политической болтовней,
и он сломился, но сломился, как грозный Титан, бросая людям в глаза свое презрение, не золотя пилюли.
Может, с
точки зрения драматического искусства, это
и не идет, но в этом-то
и печать искренности
и глубины разрыва.
Люди чистые
и умные, как Пьер Леру
и Консидеран, не понимают ни его
точки отправления, ни его метода.
Как тень Гамлетова отца, гость попал на какую-то министерскую дощечку
и исчез. Где он? Сейчас был тут
и тут, а теперь нет… Остается одна
точка, какой-то парус, готовый отплыть.
«Как это он? и отчего так у него вышло живо, смело, прочно?» — думал Райский, зорко вглядываясь и в штрихи и в точки, особенно в две точки, от которых глаза вдруг ожили. И много ставил он потом штрихов
и точек, все хотел схватить эту жизнь, огонь и силу, какая была в штрихах и полосах, так крепко и уверенно начерченных учителем. Иногда он будто и ловил эту тайну, и опять ускользала она у него.
А раскрыть их — я теперь чувствую себя обязанным, просто даже как автор этих записей, не говоря уже о том, что вообще неизвестное органически враждебно человеку, и homo sapiens — только тогда человек в полном смысле этого слова, когда в его грамматике совершенно нет вопросительных знаков, но лишь одни восклицательные, запятые
и точки.
Неточные совпадения
Усоловцы крестилися, // Начальник бил глашатая: // «Попомнишь ты, анафема, // Судью ерусалимского!» // У парня, у подводчика, // С испуга вожжи выпали //
И волос дыбом стал! //
И, как на грех, воинская // Команда утром грянула: // В Устой, село недальное, // Солдатики пришли. // Допросы! усмирение! — // Тревога! по спопутности // Досталось
и усоловцам: // Пророчество строптивого // Чуть в
точку не сбылось.
Посему о градоначальническом единовластии следует трактовать совсем не с
точки зрения солнечного восхода или иных враждебных стихий, а с
точки зрения заседателей, советников
и секретарей различных ведомств, правлений
и судов.
Только тогда Бородавкин спохватился
и понял, что шел слишком быстрыми шагами
и совсем не туда, куда идти следует. Начав собирать дани, он с удивлением
и негодованием увидел, что дворы пусты
и что если встречались кой-где куры, то
и те были тощие от бескормицы. Но, по обыкновению, он обсудил этот факт не прямо, а с своей собственной оригинальной
точки зрения, то есть увидел в нем бунт, произведенный на сей раз уже не невежеством, а излишеством просвещения.
Но вот в стороне блеснула еще светлая
точка, потом ее закрыл густой дым,
и через мгновение из клубов его вынырнул огненный язык; потом язык опять исчез, опять вынырнул —
и взял силу.
Весь воздух был наполнен какою-то светящеюся массою, в которой отдельными
точками кружились
и вихрились головни
и горящие пуки соломы:"Куда-то они полетят?