Каждый раз, как двери залы отворялись, все взгляды
обращались на нее, и видя, что входит кто-нибудь из обычных знакомых, с разочарованием отворачивались.
Неточные совпадения
Вскоре после этих крестин Стамбулов
обратился к своему высокопоставленному куму с предложением — с каким вы думаете? — быть кандидатом
на болгарский престол. Неожиданное, но крайне лестное предложение было, конечно, принято, и воображаемый французский граф де Тулуз Лотрек — arias Савин — уехал в Константинополь, чтобы хлопотать и заручиться симпатиями великого визиря и влиятельных лиц, близко стоящих к будущему его сюзерену-падишаху.
Но при назначении
на эту важную и ответственную должность правление общества
обратилось за справками в морское министерство, которое ответило, что никакого отставного лейтенанта Новикова нет и указа об отставке за No таким-то никогда выдаваемо не было.
Зная Медиша за прекрасного человека, Савин был уверен, что Медиш не посмотрит
на ту обстановку, в которой он теперь находится, и приедет проведать его, а также, конечно, прикажет смотрителю
обращаться с ним по-человечески.
— Прошу садиться! —
обратился он к подошедшему к его столу Савину, указав рукой
на стоящий у стола стул.
Она впала с этого момента в какое-то забытье,
обратилась в живого истукана, не понимая совершенно, что с ней делается, отвечая
на вопросы как-то машинально и двигаясь только по закону инерции.
При входе в зал подсудимых взоры всей публики
обратились, конечно,
на Мадлен де Межен, которая была удивительно хороша и эффектна в этот тяжелый для нее день.
По его приказанию
на маркиза напали до десяти полицейских и стали с ним грубо
обращаться.
Он посмотрел
на нее, а затем
обратился к Екатерине Николаевне.
Мысли его
обратились на приобретаемую дачку.
— Ах, беги, беги, спасайся! Он убьет тебя! — проговорила она, уже
обращаясь к нему
на ты и вырываясь из его объятий.
После отрицательного ответа
на первый вопрос о виновности, судебный следователь прямо
обратился к Сиротинину с вопросом...
—
На самом деле, куда девалась Вера? — с недоумением сказала она, ни к кому собственно не
обращаясь.
Но там, где Мельпомены бурной // Протяжный раздается вой, // Где машет мантией мишурной // Она пред хладною толпой, // Где Талия тихонько дремлет // И плескам дружеским не внемлет, // Где Терпсихоре лишь одной // Дивится зритель молодой // (Что было также в прежни леты, // Во время ваше и мое), // Не
обратились на нее // Ни дам ревнивые лорнеты, // Ни трубки модных знатоков // Из лож и кресельных рядов.
Она вынула из портфеля письмо и подала ему. Он подошел к свечке, прочел и положил на стол. А глаза опять
обратились на нее с тем же выражением, какого она уж давно не видала в нем.
Как только она вошла, глаза всех мужчин, бывших в зале,
обратились на нее и долго не отрывались от ее белого с черными глянцевито-блестящими глазами лица и выступавшей под халатом высокой груди. Даже жандарм, мимо которого она проходила, не спуская глаз, смотрел на нее, пока она проходила и усаживалась, и потом, когда она уселась, как будто сознавая себя виновным, поспешно отвернулся и, встряхнувшись, уперся глазами в окно прямо перед собой.
Неточные совпадения
На первых порах глуповцы, по старой привычке, вздумали было
обращаться к нему с претензиями и жалобами друг
на друга, но он даже не понял их.
Больной, озлобленный, всеми забытый, доживал Козырь свой век и
на закате дней вдруг почувствовал прилив"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Стал проповедовать, что собственность есть мечтание, что только нищие да постники взойдут в царство небесное, а богатые да бражники будут лизать раскаленные сковороды и кипеть в смоле. Причем,
обращаясь к Фердыщенке (тогда было
на этот счет просто: грабили, но правду выслушивали благодушно), прибавлял:
И как он потом, ловко повернувшись
на одном каблуке,
обратился к городскому голове и присовокупил:
— Ну, старички, — сказал он обывателям, — давайте жить мирно. Не трогайте вы меня, а я вас не трону. Сажайте и сейте, ешьте и пейте, заводите фабрики и заводы — что же-с! Все это вам же
на пользу-с! По мне, даже монументы воздвигайте — я и в этом препятствовать не стану! Только с огнем, ради Христа, осторожнее
обращайтесь, потому что тут недолго и до греха. Имущества свои попалите, сами погорите — что хорошего!
Стал бригадир считать звезды («очень он был прост», — повторяет по этому случаю архивариус-летописец), но
на первой же сотне сбился и
обратился за разъяснениями к денщику. Денщик отвечал, что звезд
на небе видимо-невидимо.