Мебель состояла из мягких, обитых тоже
не первой свежести, но, видно, тщательно сохраняемой шелковой материей темно-синего цвета, дивана, кресел, стульев, chaise longue и преддиванного стола, покрытого бархатною скатертью.
Да, несмотря на то, что она была уж
не первой свежести, он не побрезгал ею: всё-таки она была недурна, главное же, по крайней мере было безопасно для его драгоценного здоровья.
И с этим вдруг, как арлекин из балаганного люка, перед ними появился штатский молодец в сюртучке
не первой свежести, но с веселыми голубыми глазами, пунцовым ртом и такими русыми кудрями, от которых, как от нагретой проволоки, теплом палило…
Неточные совпадения
Первые двое
не приехали, но последний явился и в ближайшем номере той газеты, где сотрудничал, описал торжество брачного пиршества, объяснив читателям, что «молодой и молодая блистали красотою, молодостью и
свежестью» — несколько подкрашенною, — смертельно хотелось прибавить графу относительно Домны Осиповны, но он
не прибавил этого, потому что она обещала ему за этот фельетон сто целковых.
Недавно вставшее солнце затопляло всю рощу сильным, хотя и
не ярким светом; везде блестели росинки, кой-где внезапно загорались и рдели крупные капли; всё дышало
свежестью, жизнью и той невинной торжественностью
первых мгновений утра, когда всё уже так светло и так еще безмолвно.
Этот роман напомнил читателям «Юрия Милославского»; он написан с тою же силою таланта, утратившего может быть только
первую свежесть и новость; но, конечно, роман
не произвел и
не мог произвести такого же впечатления уже по одной разности эпох: в «Юрии Милославском», в 1612 году, дело шло о спасении русской земли; оно составляло главное содержание, а все прочее было придаточной обстановкой; а в «Брынском лесу» положение государства, конечно, весьма интересное и важное по своим последствиям, составляет небольшую придаточную часть и служит, так сказать, введением в интригу романа, по несчастью — любовную.
Простоте и
свежести первых лет жизни,
первых впечатлений детства надо приписать еще и то, что она в этой обстановке
не сделалась [подлой и] льстивой [холопкой, доносчицей и] смутьянкой [, подобной тем «благородным» приживалкам, тип которых находим мы в Василисе Перегриновне в «Воспитаннице» Островского].
Однако мыслительская работа Беме опознается
не столько по таким глухим признаниям, сколько по общему плану его трактатов, очень и очень
не непосредственных, но носящих в своем построении следы напряженной умственной работы.], и, если бы из его сочинений сохранилась лишь одна «Аврора», его
первый трактат, имеющий печать
свежести и непосредственности «вдохновения», и наиболее чуждый притязаний на систему, то можно было бы, пожалуй,
не заметить одной из основных черт творчества Беме, с большой тонкостью подмеченной Шеллингом, это… его рационализма.