Неточные совпадения
Вглядываясь в черты лица своей старшей белокурой дочери, он более и более догадывался о том, что
делала его жена на даче Хватова в то
время, когда он пешком шагал в Петербург, зарабатывая триста рублей.
С того
времени он возмужал, раздобрел и приобрел вид настоящего барина; костюм от лучшего портного также
сделал свое дело, и никто бы, даже сама полковница Капитолина Андреевна, видевшая его хотя один раз, но чрезвычайно памятливая на лица, не узнала бы в нем Григория Кирова, изменившего свою фамилию лишь несколько на немецкий лад.
— Изволь, дальше, чтобы не томить тебя, я
сделаю скачек и перейду прямо ко
времени нашего бегства. Наша фабрика процветала под Петербургом, как ты знаешь, не долго… Благодаря неосторожности одного из сообщников, все было открыто… Я должен был бежать, а также и ты, мой друг.
— Полно, мама, много ли я для тебя
сделал! Вот разве в будущем пойдет лучше… — откликнулся Дмитрий Павлович. — Оно на это и похоже. Последнее
время хозяйский сын оказывает мне такое доверие, что все удивляются — постоянно старается оставлять ключ от кассы у меня… А только и тогда я не думаю, чтобы Елизавета Петровна была у нас счастливой. Она привыкла жить в лучшей обстановке…
— А если и обвенчались они где-нибудь в селе без бумаг, так, пожалуй, священник и не записал в книги, а брак-то такой едва ли действителен… Тогда пусть запишет и на свидетельстве
сделает надпись… Уж вы похлопочите, успокойте меня, — сказал Аркадий Семенович Дубянской во
время беседы их в кабинете накануне отъезда.
Быть может, впрочем, переполненная горькими думами головка и оскорбленное за последнее
время сердце
сделали то, что молодая девушка невольно выложила свою душу первой женщине, которая, как ей показалось, отзывчиво отнеслась к ее рассказу.
Все, что было им за последнее
время пережито и переживаемо,
сделало то, что, возвращаясь из квартиры молодых Сиротининых, этого гнездышка безмятежного счастья, Николай Герасимович, повторяем, чувствовал зависть, и это чувство страшною горечью наполняло его сердце.
— Нет, я чувствую и особенно теперь: ты виновата, — сказал он, прижав ее руку, — что это не то. Я делаю это так, слегка. Если б я мог любить всё это дело, как я люблю тебя… а то я последнее
время делаю как заданный урок.
Заглянув случайно, одним глазом, в лавочку, он увидел, что там, на стенных часах, уже десять минут восьмого. Надо было и торопиться, и в то же
время сделать крюк: подойти к дому в обход, с другой стороны…
А ведь пресмешно, сколько секретарей, асессоров, уездных и губернских чиновников домогались, долго, страстно, упорно домогались, чтоб получить это место; взятки были даны, святейшие обещания получены, и вдруг министр, исполняя высочайшую волю и в то же
время делая отместку тайной полиции, наказывал меня этим повышением, бросал человеку под ноги, для позолоты пилюли, это место — предмет пламенных желаний и самолюбивых грез, — человеку, который его брал с твердым намерением бросить при первой возможности.
Неточные совпадения
Городничий. Ведь оно, как ты думаешь, Анна Андреевна, теперь можно большой чин зашибить, потому что он запанибрата со всеми министрами и во дворец ездит, так поэтому может такое производство
сделать, что со
временем и в генералы влезешь. Как ты думаешь, Анна Андреевна: можно влезть в генералы?
Дела-то все недавние, // Я был в то
время старостой, // Случился тут — так слышал сам, // Как он честил помещиков, // До слова помню всё: // «Корят жидов, что предали // Христа… а вы что
сделали?
Жалели крепко Гирина, // Трудненько было к новому, // Хапуге, привыкать, // Однако
делать нечего, // По
времени приладились // И к новому писцу.
«А вы что ж не танцуете? — // Сказал Последыш барыням // И молодым сынам. — // Танцуйте!»
Делать нечего! // Прошлись они под музыку. // Старик их осмеял! // Качаясь, как на палубе // В погоду непокойную, // Представил он, как тешились // В его-то
времена! // «Спой, Люба!» Не хотелося // Петь белокурой барыне, // Да старый так пристал!
Таким образом, однажды, одевшись лебедем, он подплыл к одной купавшейся девице, дочери благородных родителей, у которой только и приданого было, что красота, и в то
время, когда она гладила его по головке,
сделал ее на всю жизнь несчастною.