Неточные совпадения
Намереваясь покинуть столицу на несколько недель, он приехал проститься с доктором Звездичем, а
тот повез его обедать к Кюба, а оттуда в «Аквариум», где молодому человеку пришлось невольно услыхать малопонятный для него
разговор между остальными тремя совершенно случайными его знакомыми, с которыми доктор за несколько часов перед
тем встретился в ресторане и которым представил его.
Разговор в
том же духе, или, вернее, монолог матери, высказывавшей вслух свои заветные мысли и надежды, продолжался довольно долго; дочь же в это время предавалась своим мечтам.
Князь Облонский, вероятно, узнал все
то, что ему хотелось, так как переменил
разговор.
— Что за
разговор, Дмитрий Петрович? — с недовольной гримасой заметила Лора. — У вас на уме, я вижу, одна любовь, вы только и твердите про
то: кто в кого влюблен.
Разговора с сестрой на эту щекотливую
тему она не возобновляла.
Откровенная, доверчивая Ирена подробно передала ему свой сон,
разговор с матерью перед отъездом, свое несомненное убеждение в
том, что виденный ею ее жених не кто иной, как он, князь Облонский — ее суженый, избранный ей в мужья самой Анжеликой Сигизмундовной.
Он стал припоминать свои
разговоры с ней на эту
тему и с удовольствием убедился, что почва для решительного шага вполне подготовлена.
Князя, как ножом, резал этот взгляд. Он старался переменить
разговор, но никакие
темы не в состоянии были отвлечь ее от гнетущей мысли о матери, и она через несколько времени опять задавала
те же мучающие его вопросы.
Разговор в мельчайших деталях был почти готов, князь даже мысленно предугадывал вопросы со стороны Ирены и мысленно же давал на них ответы, естественные, правдоподобные, доказывающие его безграничную к ней любовь и вместе с
тем невозможность в его положении поступить иначе.
Он с самого начала
разговора с ней почувствовал, что не в состоянии сказать ей
то, что так, казалось ему хорошо было им придумано, что он выучил почти наизусть и вдруг позабыл, как забывает порой оробевший дебютант-актер назубок приготовленную роль.
— Из нашего
разговора с вами у постели больной, — продолжал между
тем князь, — я вынес предположение, что лечение гипнотизмом особенно применимо к болезням, причины которых лежат в нравственной, духовной стороне человека, на каковую сторону гипнотизер может действовать почти неотразимо. Полагаю, что я прав.
Но граф Лев Николаевич уходить, видимо, не собирался; он, напротив, совершенно оправившись от сцены с князем, рисковавшей принять очень острый характер, если бы не появление Боброва, вмешался в
разговор, который и перешел вскоре на другие общие
темы, на разные злобы дня как невской столицы вообще, так и великосветской части ее в особенности.
В коротких словах граф передал Боброву свой
разговор с князем Облонским, умолчав, конечно, о
тех резкостях тестя, которые ему пришлось выслушать по своему адресу.
— Вы видите, дорогая моя, что я вам отвечаю как друг и порядочный человек, потому что подобный
разговор обыкновенно происходит до, а не после. Но я хочу вам доказать, что ничего не имею против вас и питаю к вам самую искреннюю симпатию… к
тому же ваша дочь — ангел, для которого я готов на всякие глупости. Вы видите, что я отдаюсь вам с руками и ногами.
Одно слово как бы приковало ее к месту, она готова была скорее умереть, чем когда-либо вернуться к нему после
того, как он третировал ее в
разговоре со своим приятелем.
«Что же,
тем лучше! Я этого не хотел, но зато это меня избавило от
разговора с этим милым созданьем».
Я ее крепко обнял, и так мы оставались долго. Наконец губы наши сблизились и слились в жаркий, упоительный поцелуй; ее руки были холодны как лед, голова горела. Тут между нами начался один из
тех разговоров, которые на бумаге не имеют смысла, которых повторить нельзя и нельзя даже запомнить: значение звуков заменяет и дополняет значение слов, как в итальянской опере.
Неточные совпадения
Сгоревших людей оказалось с десяток, в
том числе двое взрослых; Матренку же, о которой накануне был
разговор, нашли спящею на огороде между гряд.
Вместо
того чтоб постепенно усиливать обливательную тактику, он преспокойно уселся на кочку и, покуривая из трубочки, завел с землемерами пикантный
разговор.
Левин не отвечал. Сказанное ими в
разговоре слово о
том, что он действует справедливо только в отрицательном смысле, занимало его. «Неужели только отрицательно можно быть справедливым?» спрашивал он себя.
— Право? — сказал он, вспыхнув, и тотчас же, чтобы переменить
разговор, сказал: — Так прислать вам двух коров? Если вы хотите считаться,
то извольте заплатить мне по пяти рублей в месяц, если вам не совестно.
И в самом приятном расположении духа Свияжский встал и отошел, видимо, предполагая, что
разговор окончен на
том самом месте, где Левину казалось, что он только начинается.