Неточные совпадения
Сам князь Облонский, как, по крайней мере, говорил своему зятю и
дочерям, а также и знакомым, должен был вскоре
уехать по не терпящим отлагательства делам за границу и надеялся вернуться в Петербург лишь в половине зимнего сезона…
Она была в этот день в хорошем расположении духа. Она решила через какие-нибудь два-три месяца покинуть не только Петербург, но и Россию, и
уехать со своей ненаглядной
дочерью, со своей дорогой Иреной, за границу, в Италию. Она поручила уже комиссионерам исподволь подыскивать ей покупателя на дачу — всю же обстановку как дачи, так и петербургской квартиры она решила поручить продать с аукциона. Подведя итоги, она была довольна крупной суммой своего состояния.
Через несколько дней, во время которых князь устроил все свои дела, отдал приказание оставшемуся при московском доме князя Степану, написал письма
дочерям, «молодые»
уехали за границу по Смоленско-Брестской железной дороге на Брест и Варшаву.
Самое тяжелое положение получалось там, где семьи делились: или выданные замуж
дочери уезжали в орду, или уезжали семьи, а дочери оставались. Так было у старого Коваля, где сноха Лукерья подняла настоящий бунт. Семья, из которой она выходила замуж, уезжала, и Лукерья забунтовала. Сначала она все молчала и только плакала потихоньку, а потом поднялась на дыбы, «як ведмедица».
Больной с повышенной температурой, под дождем и ветром, он рано утром с другом-доктором и
дочерью уезжает на лошадях за восемнадцать верст в Козельск, там садится в поезд, чтобы пробраться в Ростов.
Неточные совпадения
— Знаю я, что если тебя слушать, перебила княгиня, — то мы никогда не отдадим
дочь замуж. Если так, то надо в деревню
уехать.
Плюшкин приласкал обоих внуков и, посадивши их к себе одного на правое колено, а другого на левое, покачал их совершенно таким образом, как будто они ехали на лошадях, кулич и халат взял, но
дочери решительно ничего не дал; с тем и
уехала Александра Степановна.
Поболтав с
дочерью, с Климом, он изругал рабочих, потом щедро дал им на чай и
уехал куда-то, а Лидия ушла к себе наверх, притаилась там, а за вечерним чаем стала дразнить Таню Куликову вопросами:
Он поцеловал
дочь в лоб и
уехал. Обед кончился; Аянов и старухи уселись за карты.
Поблагодарив хозяйку за давно не испытанное им наслаждение, Нехлюдов хотел уже прощаться и
уезжать, когда
дочь хозяйки с решительным видом подошла к нему и, краснея, сказала: