Неточные совпадения
В течение полугода никто не наведывался к новой послушнице, никто не навестил ее, на ее имя не было получено ни одного письма, ни одной посылки, как вдруг весть о роковом
ящике с мертвой
рукой мужчины, на одном из пальцев которой было драгоценное кольцо, подобно молнии, облетела монастырские кельи.
За несколько рублей была добыта
рука какого-то удавившегося молодого парня, и Кузьма, бережно завернув ее
в тряпицу, принес
в тот же день Дарье Николаевне. По ее указанию смастерил он
ящик,
в который уложил
руку, надев на ее палец перстень Константина Рачинского, и сам отнес
в Новодевичий монастырь этот гостинец,
с надписью на
ящике, написанной
рукой Салтыковой: «Марье Осиповне Олениной», и передал «матушке казначее».
Читатель не забыл, надеюсь, переполох, происшедший
в монастыре, после обнаружения содержимого
в ящике, обмороков и болезнь Маши, чуть не сведшую ее
в могилу. Не забыл также, что Кузьма Терентьев подстерег Ананьича
с данным ему игуменьей Досифеей
ящиком и успел отбить от него мертвую
руку. Он зарыл ее близ монастыря, сняв предварительно кольцо, которое спрятал
в карман своей поддевки. На этот раз он решил не пропивать его, тем более, что деньги у него на пьянство были.
Дымову хотелось и пить и есть, но, чтобы не портить себе аппетита, он отказался от чая. Скоро послышались шаги и знакомый смех; хлопнула дверь, и в комнату вбежала Ольга Ивановна в широкополой шляпе и
с ящиком в руке, а вслед за нею с большим зонтом и со складным стулом вошел веселый, краснощекий Рябовский.
Неточные совпадения
Присутственные места запустели; недоимок накопилось такое множество, что местный казначей, заглянув
в казенный
ящик, разинул рот, да так на всю жизнь
с разинутым ртом и остался; квартальные отбились от
рук и нагло бездействовали: официальные дни исчезли.
И опять по обеим сторонам столбового пути пошли вновь писать версты, станционные смотрители, колодцы, обозы, серые деревни
с самоварами, бабами и бойким бородатым хозяином, бегущим из постоялого двора
с овсом
в руке, пешеход
в протертых лаптях, плетущийся за восемьсот верст, городишки, выстроенные живьем,
с деревянными лавчонками, мучными бочками, лаптями, калачами и прочей мелюзгой, рябые шлагбаумы, чинимые мосты, поля неоглядные и по ту сторону и по другую, помещичьи рыдваны, [Рыдван —
в старину: большая дорожная карета.] солдат верхом на лошади, везущий зеленый
ящик с свинцовым горохом и подписью: такой-то артиллерийской батареи, зеленые, желтые и свежеразрытые черные полосы, мелькающие по степям, затянутая вдали песня, сосновые верхушки
в тумане, пропадающий далече колокольный звон, вороны как мухи и горизонт без конца…
На пристани вдруг вижу
в руках у Фаддеева и у прочих наших слуг те самые
ящики с конфектами, которые ставили перед нами.
И до сих пор есть еще
в Москве
в живых люди, помнящие обед 17 сентября, первые именины жены после свадьбы. К обеду собралась вся знать, административная и купеческая. Перед обедом гости были приглашены
в зал посмотреть подарок, который муж сделал своей молодой жене. Внесли огромный
ящик сажени две длины, рабочие сорвали покрышку. Хлудов
с топором
в руках сам старался вместе
с ними. Отбили крышку, перевернули его дном кверху и подняли. Из
ящика вывалился… огромный крокодил.
На другом конце стола прилизанный,
с английским пробором на лысеющей голове скаковой «джентльмен», поклонник «карт, женщин и лошадей», весь занят игрой. Он соображает, следит за каждой картой, рассматривает каждую полоску ее крапа, когда она еще лежит
в ящике под
рукой банкомета, и ставит то мелко, то вдруг большой куш и почти всегда выигрывает.