Неточные совпадения
Ермак поднял глаза вверх, и вдруг взгляд его упал на окно светлицы, у которого стояла Ксения Яковлевна. Он посмотрел на нее несколько мгновений и отвесил поясной поклон, его
люди, не смотревшие наверх и не знавшие, кому именно кланяется он, последовали примеру своего
атамана.
Но Ермак и его
люди скоро перестали быть довольными. Не для их кипучей натуры было мирное житье. Сам
атаман обещал им боевую деятельность, насулил золотые горы, соболей, искупление грехов борьбой с неверною нечистью.
— Не узнаю тебя,
атаман, чему радуешься. Краль завели… Это-то и неладно, перепортятся вконец, к ратному делу годиться не будут… Только я наших
людей знаю. Не из таковских… Смута выйдет, все пристанут к тем, кто из поселка тягу задаст на вольную волюшку, в степь просторную, куда и крали денутся, бросят, не жалеючи. Для казака нет лучшей крали, как пищаль да меч булатный…
Проводив
атамана, Строганов снова перечитал грамотку, свернул ее в трубку, запечатал восковою печатью и, положив на стол, задумался: «Кого же гонцом?» В Москву надо послать
человека оборотистого, с умом, там, чай, челядь-то боярская себе на уме.
— Надо доложить
атаману, — сказал казак, заметивший живого
человека на этом стане смерти, и пошел к костру, у которого сидел Ермак Тимофеевич с его более старыми по времени нахождения в шайке товарищами. Старшинство у них чтилось свято.
— Не
человек это, кажись,
атаман…
Когда тела были свалены в яму и засыпаны, казаки возвратились на пригорок, где сидел задумчиво
атаман, наблюдая за работой
людей, а быть может, даже и не замечая ее.
— Ладно,
атаман! — ответил есаул и повел
людей к реке.
Люди Ермака увидали их тела только на другое утро. Они по приказанию
атамана не зажигали на челнах фонарей, чтобы не сделаться мишенью для стрел кочевников.
Так думал его друг и есаул, а оттого и понятна его радость при виде ободрившегося
атамана, орлиный взгляд которого снова поспевал повсюду, все примечал и невольно заставлял
людей подтягиваться.
— Поздно,
атаман, лучше заночевать на косе, а то в Серебрянку входить ночью не рука… Начнутся сейчас горы, придется опять в челнах ночевать, а уж которую ночь так ночуем! Надо дать
людям расправить ноги и руки, — посоветовал Миняй.
Но этого дневного пути Ермаку Тимофеевичу не удалось сделать скоро.
Люди снова начали роптать и требовать возвращения назад. Не зная цели своего
атамана, они находили совершенно достаточным и разгром, который они произвели над поганой нечистью, и добытую ими добычу.
Этот бывший
атаман разбойников, выказав себя неустрашимым героем, искусным вождем, выказал необыкновенный разум и в земских учреждениях, и в соблюдении воинской подчиненности, вселив в
людей грубых, диких доверенность к новой власти, и строгостью усмирял своих буйных сподвижников, которые, преодолев столько опасностей в земле, ими завоеванной на краю света, не смели тронуть ни волоса у мирных жителей.
В них теперь принимался он не как
атаман вольных
людей, а как князь Сибирский и будущий близкий родственник.
Неточные совпадения
— Стойте, атаманы-молодцы! — сказали они, — как бы нас за этого
человека бригадир не взбондировал! [Взбонди́ровать — высечь.] Лучше спросим наперед, каков таков
человек?
Вперед, вперед, моя исторья! // Лицо нас новое зовет. // В пяти верстах от Красногорья, // Деревни Ленского, живет // И здравствует еще доныне // В философической пустыне // Зарецкий, некогда буян, // Картежной шайки
атаман, // Глава повес, трибун трактирный, // Теперь же добрый и простой // Отец семейства холостой, // Надежный друг, помещик мирный // И даже честный
человек: // Так исправляется наш век!
— Не печалься, друзьяка! — отозвался куренной
атаман Бородатый. — В том нет вины твоей, что схватили тебя нагого. Беда может быть со всяким
человеком; но стыдно им, что выставили тебя на позор, не прикрывши прилично наготы твоей.
Но Дубровский уже ее не слышал, боль раны и сильные волнения души лишили его силы. Он упал у колеса, разбойники окружили его. Он успел сказать им несколько слов, они посадили его верхом, двое из них его поддерживали, третий взял лошадь под уздцы, и все поехали в сторону, оставя карету посреди дороги,
людей связанных, лошадей отпряженных, но не разграбя ничего и не пролив ни единой капли крови в отмщение за кровь своего
атамана.
Я усиленно поддерживал подобные знакомства: благодаря им я получал интересные сведения для газет и проникал иногда в тайные игорные дома, где меня не стеснялись и где я встречал таких
людей, которые были приняты в обществе, состояли даже членами клубов, а на самом деле были или шулера, или аферисты, а то и
атаманы шаек.