Неточные совпадения
На лебединой шее княжны блестело драгоценное ожерелье, а на изящных, точно выточенных руках, переливаясь всеми цветами радуги, блестели драгоценные каменья в кольцах и браслетах. В не потерявших еще свой
розовый оттенок миниатюрных ушках горели, как две
капли крови, два крупных рубина серег. В правой руке покойной был зажат лоскуток бумажки, на котором было по-французски написано лишь три слова: «Измена — смерть любви».
Неточные совпадения
Я глядел тогда на зарю, на деревья, на зеленые мелкие листья, уже потемневшие, но еще резко отделявшиеся от
розового неба; в гостиной, за фортепьянами, сидела Софья и беспрестанно наигрывала какую-нибудь любимую, страстно задумчивую фразу из Бетховена; злая старуха мирно похрапывала, сидя на диване; в столовой, залитой потоком алого света, Вера хлопотала за чаем; самовар затейливо шипел, словно чему-то радовался; с веселым треском ломались крендельки, ложечки звонко стучали по чашкам; канарейка, немилосердно трещавшая целый день, внезапно утихала и только изредка чирикала, как будто о чем-то спрашивала; из прозрачного, легкого облачка мимоходом падали редкие
капли…
Погода была теплая и немножко сырая. Дул южный ветерок, с крыш
капали капели, дорожки по улицам чернели и маслились, но запад неба окрашивался холодным
розовым светом и маленькие облачка с
розовыми окраинами, спеша, обгоняли друг друга.
Еще не видимое глазом, оно раскинуло по небу прозрачный веер
розовых лучей, и
капли росы в траве заблестели разноцветными искрами бодрой, вешней радости.
Я молча смотрел на губы. Все женщины — губы, одни губы. Чьи-то
розовые, упруго-круглые: кольцо, нежная ограда от всего мира. И эти: секунду назад их не было, и только вот сейчас — ножом, — и еще
каплет сладкая кровь.
Созрело. И неизбежно, как железо и магнит, с сладкой покорностью точному непреложному закону — я влился в нее. Не было
розового талона, не было счета, не было Единого Государства, не было меня. Были только нежно-острые, стиснутые зубы, были широко распахнутые мне золотые глаза — и через них я медленно входил внутрь, все глубже. И тишина — только в углу — за тысячи миль —
капают капли в умывальнике, и я — вселенная, и от
капли до
капли — эры, эпохи…