Таким со своей внешней стороны и по своей внутренней жизни являлся Петербург в тот год, когда в великосветских его залах и гостиных должна была появиться из глубины тамбовского наместничества княжна Людмила Васильевна Полторацкая, появиться, но вместе с тем, волею судеб, не вращаться только исключительно среди
придворной знати, к которой принадлежала по своему рождению, а близко соприкасаться и с «подлым народом», как называли тогда простолюдинов, и даже с самыми низменными, упомянутыми нами, его подонками.
Неточные совпадения
Несмотря на то что в описываемое нами время — а именно в ноябре 1758 года — не было ни юрких репортеров, ни ловких интервьюеров, ни уличных газетных листов, подхватывающих каждое сенсационное происшествие и трубящих о нем на тысячу ладов, слух о загадочной смерти молодой красавицы княжны, при необычайной, полной таинственности обстановке, пронесся, повторяем, с быстротою электричества, о котором тогда имели очень смутное понятие, не только по великосветским гостиным Петербурга, принадлежавшим к той высшей
придворной сфере, в которой вращалась покойная, но даже по отдаленным окраинам тогдашнего Петербурга, обитатели которых
узнали имя княжны только по поводу ее более чем странной кончины.
В это пребывание в Москве Елизавета Петровна очень серьезно заболела. У нее сделались страшные спазмы, от которых она лишилась чувств и жизнь ее была в опасности.
Придворные страшно переполошились, но болезнь хранилась под величайшим секретом. Даже великий князь и великая княгиня
узнали о ней только случайно.
Независимо от неудобств местоположения Зимнего дворца, переделка его и постройка нового — временного исходили из странной, усвоенной особенно в последние годы царствования императрицей Елизаветой Петровной привычки переезжать из одного дворца в другой, так что самые близкие
придворные государыни не
знали, где и в каком дворце ее величество будет проводить ночь.
Людмилу Васильевну не осмеливались осуждать, так как
знали, что императрица Елизавета Петровна одобрила план жизни своей новой фрейлины и даже сама посетила ее на новоселье, честь, которая выпадала нечасто на долю даже и самых приближенных
придворных дам.
В четвертом часу дня отворилась дверь из спальни в приемную, где собрались высшие сановники и
придворные. Все
знали, что это значило. Вышел старший сенатор, князь Николай Юрьевич Трубецкой, и объявил, что императрица Елизавета Петровна скончалась и государствует его величество император Петр III. Ответом были рыдания и стоны на весь дворец.
Затем он рассказал странную историю: у Леонида Андреева несколько дней прятался какой-то нелегальный большевик, он поссорился с хозяином, и Андреев стрелял в него из револьвера, тотчас же и без связи с предыдущим сообщил, что офицера-гвардейца избили в модном кабаке Распутина и что ходят слухи о заговоре
придворной знати, — она решила снять царя Николая с престола и посадить на его место — Михаила.
Неточные совпадения
Стародум. А того не
знают, что у двора всякая тварь что-нибудь да значит и чего-нибудь да ищет; того не
знают, что у двора все
придворные и у всех
придворные. Нет, тут завидовать нечему: без знатных дел знатное состояние ничто.
Когда она родила, уже разведясь с мужем, первого ребенка, ребенок этот тотчас же умер, и родные г-жи Шталь,
зная ее чувствительность и боясь, чтоб это известие не убило ее, подменили ей ребенка, взяв родившуюся в ту же ночь и в том же доме в Петербурге дочь
придворного повара.
(Эта женщина никогда не делала вопросов прямых, а всегда пускала в ход сперва улыбки и потирания рук, а потом, если надо было что-нибудь
узнать непременно и верно, например: когда угодно будет Аркадию Ивановичу назначить свадьбу, то начинала любопытнейшими и почти жадными вопросами о Париже и о тамошней
придворной жизни и разве потом уже доходила по порядку и до третьей линии Васильевского острова.)
Императрица сидела за своим туалетом. Несколько
придворных окружали ее и почтительно пропустили Марью Ивановну. Государыня ласково к ней обратилась, и Марья Ивановна
узнала в ней ту даму, с которой так откровенно изъяснялась она несколько минут тому назад. Государыня подозвала ее и сказала с улыбкою: «Я рада, что могла сдержать вам свое слово и исполнить вашу просьбу. Дело ваше кончено. Я убеждена в невинности вашего жениха. Вот письмо, которое сами потрудитесь отвезти к будущему свекру».
Он был ловкий
придворный, большой хитрец, и больше ничего; в делах толку не
знал, ума не имел, а умел вести свои собственные дела: тут уж никто не мог его оседлать, а ведь это главное.