Проснулись оба друга после полудня, но свежие и бодрые. Молодость и здоровье делают то, что несколько часов подкрепляющего сна перерождает совершенно человека. Все испытанные потрясения вчерашнего дня
как не бывали. Сомнения, тревоги и предчувствия исчезли из ума и души князя Сергея Сергеевича. Друзья с аппетитом позавтракали и закурили трубки, когда вошедший лакей доложил, что лошади поданы.
Неточные совпадения
— Я знаю, каково
бывает на душе у такого счастливца, ведь и я носила цепи, которые сама сковала себе в безумном ослеплении; но я разорвала бы их в первый же год, если бы
не было тебя. О,
как хороша свобода! Ты на собственном опыте убедишься в этом.
В 1744 году Елизавета Петровна вздумала приказать, чтобы на некоторых придворных маскарадах все мужчины являлись без масок, в огромных юбках и фижмах, одетые и причесанные,
как одевались дамы на куртагах. Такие метаморфозы
не нравились мужчинам, которые
бывали оттого в дурном расположении духа. С другой стороны, дамы казались жалкими мальчиками. Кто был постарее, тех безобразили толстые и короткие ноги.
Княжна Людмила, добрая, хорошая, скромная девушка, и
не подозревала,
какая буря подчас клокочет в душе ее «милой Тани»,
как называла она свою подругу-служанку, по-прежнему любя ее всей душой, но вместе с тем находя совершенно естественным, что она
не пользуется тем комфортом, которым окружала ее, княжну Людмилу, ее мать, и
не выходит,
как прежде, в гостиную,
не обедает за одним столом,
как бывало тогда, когда они были маленькими девочками.
Шум, поднявшийся в девичьей, вывел ее из этого полузабытья или полусна. Она вскочила, наскоро оделась и умылась холодной водой из колодца. Это освежило ее. Сделав окончательно свой незатейливый туалет, она вошла в комнату княжны
как ни в чем
не бывало и даже приветливо поздоровалась с нею.
Хотя отец Николай действительно
не благословил работ, а лишь сказал о повиновении рабов господину, но Терентьич пошел на эту ложь, которая
бывает часто во спасение, так
как по угрюмым лицам крестьян увидал, что они готовы серьезно воспротивиться идти на страшную для них работу. Имя отца Николая должно было изменить их взгляд, по мнению Терентьича.
— Помилуй, ты чаще меня
бываешь здесь и
бывал раньше меня, неужели ты
не заметил дворовую девушку,
как две капли воды похожую на княжну?
Более он
не появлялся в доме, хотя Агаша утверждала, что во внутренних апартаментах княжны, когда ее сиятельство остается одна и
не приказывает себя беспокоить, слышны голоса и разговоры, и что среди этих таинственных посетителей
бывает и загадочный странник. Кто другие таинственные посетители княжны и
каким путем попадают они в дом, она объяснить
не могла. Дворовые верили Агаше и таинственно качали головой.
Действительно, князь Луговой, заметив перемену к княжне Людмиле Васильевне в графе Свянторжецком, стал относиться к нему с меньшей натянутостью и через некоторое время принял даже участие в холостой пирушке, устроенной графом. Последний был настолько предупредителен, что
не пригласил на нее графа Петра Игнатьевича Свиридова. Эта пирушка быстро сблизила их обоих,
как это всегда
бывает в молодых годах.
— Но, — продолжал Сергей Семенович, — она себя поставила так относительно меня и жены, что нам положительно неудобно давать ей родственные советы. Она
бывает у нас с визитами, является по приглашению на вечера, никогда ни со мной, ни с Лизой еще
не говорила по душам, по-родственному. С
какой же стати нам вмешиваться в ее дела, особенно серьезные?
Пастух под тенью спал, надеяся на псов, // Приметя то, змея из-под кустов // Ползёт к нему, вон высунувши жало; // И Пастуха на свете бы не стало: // Но сжаляся над ним, Комар, что было сил, // Сонливца укусил. // Проснувшися, Пастух змею убил; // Но прежде Комара спросонья так хватил, // Что бедного его
как не бывало.
Неточные совпадения
Купцы. Ей-богу! такого никто
не запомнит городничего. Так все и припрятываешь в лавке, когда его завидишь. То есть,
не то уж говоря, чтоб
какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по семи лежит в бочке, что у меня сиделец
не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его
бывают на Антона, и уж, кажись, всего нанесешь, ни в чем
не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия несешь.
Городничий. Ах, боже мой! Я, ей-ей,
не виноват ни душою, ни телом.
Не извольте гневаться! Извольте поступать так,
как вашей милости угодно! У меня, право, в голове теперь… я и сам
не знаю, что делается. Такой дурак теперь сделался,
каким еще никогда
не бывал.
Осип, слуга, таков,
как обыкновенно
бывают слуги несколько пожилых лет. Говорит сурьёзно, смотрит несколько вниз, резонер и любит себе самому читать нравоучения для своего барина. Голос его всегда почти ровен, в разговоре с барином принимает суровое, отрывистое и несколько даже грубое выражение. Он умнее своего барина и потому скорее догадывается, но
не любит много говорить и молча плут. Костюм его — серый или синий поношенный сюртук.
— А счастье наше — в хлебушке: // Я дома в Белоруссии // С мякиною, с кострикою // Ячменный хлеб жевал; //
Бывало, вопишь голосом, //
Как роженица корчишься, //
Как схватит животы. // А ныне, милость Божия! — // Досыта у Губонина // Дают ржаного хлебушка, // Жую —
не нажуюсь! —
Стародум. Любезная Софья! Я узнал в Москве, что ты живешь здесь против воли. Мне на свете шестьдесят лет. Случалось быть часто раздраженным, ино-гда быть собой довольным. Ничто так
не терзало мое сердце,
как невинность в сетях коварства. Никогда
не бывал я так собой доволен,
как если случалось из рук вырвать добычь от порока.