Неточные совпадения
В этот день Вена
почти опустела — все повалили
в Шенбрун, где встречал русскую колонну император Франц. Не будучи сюда приглашен, Александр Васильевич сидел
в карете и смотрел оттуда на
войска. Франц заметил его и предложил ему верховую лошадь. Суворов сел верхом и рядом с императором смотрел проходившие
войска.
Французы переняли все важное из старой военной тактики Суворова и строили свои
войска не рядами, как австрийцы, а колоннами, охотно бросались
в штыки, что
почти не допускалось австрийской тактикой.
Военная
почесть, о которой император упоминал
в письме, состояла
в том, что государь повелел гвардии и всем российским
войскам отдавать Суворову, даже
в присутствии своем, все воинские
почести, отдаваемые особе его императорского величества.
«Никогда я не забуду храбрых австрийцев, — писал Александр Васильевич
в прощальном приказе к австрийским
войскам, — которые
почтили меня доверенностию и любовию; не забуду воинов победоносных, соделавших меня победителем».
Из шести тысяч
почти четыре тысячи были оставлены
в госпиталях Швейцарии на благородство французов, потеря, следовательно, была убитыми и умершими — 2000 человек. Спасение русских
войск в горах Швейцарии несказанно обрадовало императора Павла Петровича.
В это же время государь повелел воздвигнуть
в Петербурге монумент
в честь Суворова. Награды сыпались за наградами на
войска и на самого Суворова. Великий князь своею замечательною храбростью, распорядительностью и хладнокровием
в боях заслуживал не только похвал, но и удивления Суворова и получил титул «цесаревича». Все генералы были щедро награждены. Не забыты и остальные участники швейцарского похода.
Похороны были назначены на 11 мая, но государь приказал их перенести на 12 число, военные
почести отдать покойному по чину фельдмаршала, а тело предать земле
в Александро-Невской лавре. Главным распорядителем был Хвостов. Погребальная церемония была богатая, и обошлась наследникам Суворова больше 20 000 рублей.
Войска в погребальную церемонию были назначены, кроме одного военного полка, не гвардейские. Объяснили это тем, что гвардия устала после недавнего парада.
Неточные совпадения
— Помилосердствуйте, панове! — сказал Кирдяга. — Где мне быть достойну такой
чести! Где мне быть кошевым! Да у меня и разума не хватит к отправленью такой должности. Будто уже никого лучшего не нашлось
в целом
войске?
Хотя я не совсем был с ним согласен, однако ж чувствовал, что долг
чести требовал моего присутствия
в войске императрицы. Я решился последовать совету Зурина: отправить Марью Ивановну
в деревню и остаться
в его отряде.
Мелькали — и не редко — лица, нахмуренные угрюмо, даже грозно, и
почти не заметны были физиономии профессиональных зрителей, — людей, которые одинаково равнодушно смотрят на свадьбы, похороны, на парады
войск и на арестантов, отправляемых
в Сибирь.
Штили держали нас дня два
почти на одном месте, наконец 17 мая нашего стиля, по чуть-чуть засвежевшему ветерку, мимо низменного, потерявшегося
в зелени берега добрались мы до Анжерского рейда и бросили якорь. Чрез несколько часов прибыл туда же испанский транспорт, который вез из Испании отряд
войск в Манилу.
Все-таки мы воздадим
честь севастопольским героям; они только своей нечеловеческой храбростью спасли наше отечество: там, начиная с матроса Кошки до Корнилова [Корнилов Владимир Алексеевич (1806—1854) — вице-адмирал русского Черноморского флота, один из организаторов Севастопольской обороны; 5 октября 1854 года был смертельно ранен при отражении штурма Малахова кургана.], все были Леониды при Фермопилах [Леониды при Фермопилах — Леонид — спартанский царь;
в 480 году до н. э. защищал узкий проход Фермопилы с тремястами спартанцев, прикрывая от натиска персов отход греческих
войск, пока все триста человек не пали смертью храбрых.], — ура великим севастопольцам!