Он остановился перевести дух. Княжна все время смотрела на него в упор своими большими глазами, горевшими зеленым огнем, то приподнимаясь,
то садясь на кровать, но не вымолвила ни слова. Плакать она перестала.
Неточные совпадения
— Может быть князь и в самом деле ушел, так я поеду одна, а
то еще опоздаю, — заметила княжна и
села в коляску.
Тот грустно наклонил голову и лишь благодарным взглядом ответил врачу. Больная узнала Ивана Павловича и протянула к нему свою руку. Карнеев подал ей свою, она крепко ухватилась за нее и видимо не хотела выпускать. Доктор подвинул ему стул. Иван Павлович
сел, не отнимая у Лиды своей руки.
Он
сел в тоже кресло, на котором четыре года назад гадал на пальцах о
том, даст ли ему взаймы Константин Николаевич шестьсот рублей. Он вспомнил об этом обстоятельстве и улыбнулся.
Александра Яковлевна пододвинула к кровати табурет,
села и начала свой рассказ. Она откровенно передала баронессе свой роман с князем Виктором, умолчав, конечно, о
том, что она сама увлекла его, а напротив, изобразив себя жертвой хитросплетенного молодым князем соблазна. Рассказала известные нам сцены с княгиней. Не скрыла и тайны своего происхождения и сцены у постели умирающего князя Ивана и, наконец, последние слова его о пакете ео стотысячным наследством, скрытым и присвоенным князем Василием.
Он
сел, но начал не сразу, как бы обдумывая
то, что ему предстояло передать ей, и стараясь не глядеть на нее. Она же спокойно и молча смотрела на него.
— Для этого-то я и пригласил вас, чтобы обо всем переговорить,
садитесь и слушайте, а
то вы бегаете точно зверь в клетке.
Шестов с жаром пожал ее. Николай Леопольдович усадил его в кресло,
сел сам и они принялись толковать. Результатом их разговора было
то, что князь Владимир написал под диктовку Гиршфельда донос на своего опекуна барона Розена, обвиняя его в растрате опекунских сумм и отказываясь от поданной им, по наущению
того же барона, жалобы на Николая Леопольдовича. Последний вручил ему при прощании двести рублей и обещал небольшую периодическую помощь.
Виктор стал тихо бродить по комнатам, останавливаясь по долгу
то в
той,
то в другой. Особенно продолжительное время он пробыл вгостиной, где за четверть часа перед этим говорил с Пальм-Швейцарской. Он припомнил теперь, что она не подала ему руки ни при встрече, ни при прощанье, даже не попросила
сесть. Значит он здесь в последний раз. Ему вдруг страшно захотелось совсем не уходить отсюда.
Это голос первого его палача — Александры Яковлевны Пальм-Швейцарекой. Он почти и теперь, как и тогда, теряет сознание. Он припоминает, как он очнулся от обморока в кабинете князя Александра Павловича, на
той самой оттоманке, где лежал мертвый, отравленный по его наущению князь. Он и теперь, как и тогда, быстро вскочил с кровати и несколько раз прошелся по камере. Глубоко вздохнув, он
сел снова.
— Получена, но запоздала, все о
том же деле Гиршфельда, — хмуро отвечал Николай Ильич и
сел.
Авдотья Романовна
то садилась к столу и внимательно вслушивалась, то вставала опять и начинала ходить, по обыкновению своему, из угла в угол, скрестив руки, сжав губы, изредка делая свой вопрос, не прерывая ходьбы, задумываясь.
Фенечка, Федосья Николаевна, после мужа и Мити никого так не обожает, как свою невестку, и когда
та садится за фортепьяно, рада целый день не отходить от нее.
А иногда он проснется такой бодрый, свежий, веселый; он чувствует: в нем играет что-то, кипит, точно поселился бесенок какой-нибудь, который так и поддразнивает его то влезть на крышу,
то сесть на савраску да поскакать в луга, где сено косят, или посидеть на заборе верхом, или подразнить деревенских собак; или вдруг захочется пуститься бегом по деревне, потом в поле, по буеракам, в березняк, да в три скачка броситься на дно оврага, или увязаться за мальчишками играть в снежки, попробовать свои силы.
Неточные совпадения
Мишка. Да для вас, дядюшка, еще ничего не готово. Простова блюда вы не будете кушать, а вот как барин ваш
сядет за стол, так и вам
того же кушанья отпустят.
Хлестаков. Сделайте милость,
садитесь. Я теперь вижу совершенно откровенность вашего нрава и радушие, а
то, признаюсь, я уж думал, что вы пришли с
тем, чтобы меня… (Добчинскому.)
Садитесь.
Анна Андреевна. Послушай: беги к купцу Абдулину… постой, я дам тебе записочку (
садится к столу, пишет записку и между
тем говорит):эту записку ты отдай кучеру Сидору, чтоб он побежал с нею к купцу Абдулину и принес оттуда вина. А сам поди сейчас прибери хорошенько эту комнату для гостя. Там поставить кровать, рукомойник и прочее.
И встань и
сядь с приметою, // Не
то свекровь обидится;
А день сегодня праздничный, // Куда пропал народ?..» // Идут
селом — на улице // Одни ребята малые, // В домах — старухи старые, // А
то и вовсе заперты // Калитки на замок.