Широкая густая аллея вела к подъезду дома от литых чугунных ворот, на чугунных же столбах которых возвышались два
огромных фонаря, зажигавшиеся лишь несколько раз в год, в высокоторжественные дни; обыкновенно же в девять часов вечера эти массивные ворота уже запирались.
Неточные совпадения
Нижние этажи чуть ли не шестиэтажных громад были заняты роскошными магазинами, из
огромных зеркальных окон которых лились по вечерам ослепительные потоки света: мостовая и тротуары в проезде между домами были сделаны из тогда только что входившего в моду асфальта, и, кроме газовых
фонарей, в проезде поставлены были электрические
фонари по системе Яблочкова.
На небе сияют разноцветные плакаты торговых фирм, высоко в воздухе снуют ярко освещенные летучие корабли, над домами, сотрясая их, проносятся с грохотом и ревом поезда, по улицам сплошными реками, звеня, рыча и блестя
огромными фонарями, несутся трамваи и автомобили; вертящиеся вывески кинематографов слепят глаза, и магазинные витрины льют огненные потоки.
Неточные совпадения
На улице было пустынно и неприятно тихо. Полночь успокоила
огромный город. Огни
фонарей освещали грязно-желтые клочья облаков. Таял снег, и от него уже исходил запах весенней сырости. Мягко падали капли с крыш, напоминая шорох ночных бабочек о стекло окна.
— Дом — тогда дом, когда это доходный дом, — сообщил он, шлепая по стене кожаной, на меху, перчаткой. — Такие вот дома — несчастье Москвы, — продолжал он, вздохнув, поскрипывая снегом, растирая его подошвой
огромного валяного ботинка. — Расползлись они по всей Москве, как плесень, из-за них трамваи, тысячи извозчиков,
фонарей и вообще — огромнейшие городу Москве расходы.
…В Москву я из деревни приехал в Великий пост; снег почти сошел, полозья режут по камням,
фонари тускло отсвечиваются в темных лужах, и пристяжная бросает прямо в лицо мороженую грязь
огромными кусками. А ведь престранное дело: в Москве только что весна установится, дней пять пройдут сухих, и вместо грязи какие-то облака пыли летят в глаза, першит, и полицмейстер, стоя озабоченно на дрожках, показывает с неудовольствием на пыль — а полицейские суетятся и посыпают каким-то толченым кирпичом от пыли!»
— Только грешникам вбегать в эту гору, — говорил кучер, поспевая бегом за тарантасом и неся в одной руке
фонарь, а в другой —
огромный кол.
По счастию, в помощь ему назначен был
огромного роста комендор, моряк, с начала осады бывший при мортирах и убедивший его в возможности еще действовать из них, с
фонарем водивший его ночью по всему бастиону, точно как по своему огороду, и обещавший к завтраму всё устроить.