Неточные совпадения
Некоторые смельчаки из дворни «на спор» ходили туда
после полуночи, но всегда возвращались с искаженными от страха
лицами и рассказывали, что слышали предсмертные стоны старого князя, сопровождаемые адским хохотом сидящих на ветвях дуба русалок.
Княгиню Зинаиду Павловну такой исход этого дела страшно поразил, так как она, несмотря на то, Гиршфельд, как мы видели, объявил ей прямо, что деньги потеряны безвозвратно, все-таки надеялась. Благодаря отчасти этой надежде, она подарила княжне Маргарите пятьдесят тысяч рублей и обещала
после своей смерти отказать ей полтораста, когда та, узнав как бы случайно о потере ею всего ее состояния, подняла крик, что будет жаловаться на Гиршфельда и сотрет его с
лица земли.
После их сконфуженного ухода, он как-то еще с большею важностью выпрямлялся, на
лице его появлялось выражение исполненного долга и гордого сознания, что он состоит охранителем княжеской семейной тайны.
После его ухода, Александра Яковлевна подошла к зеркалу. Ей вспомнилось
лицо Гиршфельда, за минуту так ее напугавшее; но теперь, при этом воспоминании, на ее губах появилась самодовольная улыбка.
После первого акта начались бесчисленные цветочные подношения, но при поднятии занавеса во втором акте, присутствовавшая в театре публика была поражена тем, что первый ряд кресел, занятый известными московскими богачами, виверами, вдруг опустел, и в нем, на своем кресле «владельца театра», одиноко восседал Моисей Соломонович Шмуль.
Лицо его было красно и носило следы пережитого волнения. Вскоре публике стали известны причины подобного экстраординарного явления.
Покойная княгиня Зинаида Павловна во время жизни своей в Москве
после смерти мужа раза четыре была у нее, но ни разу не была принята и не получала ответного визита. Делать визиты и не было в обычае графини Варвары Павловны. Вся московская аристократия и столичные высокопоставленные
лица периодически ездили к ней на поклон, являлись с поздравлениями в праздники, дни именин и рождения ее сиятельства. В эти дни ею устраивались petites soirées intimes, доступ на которые был чрезвычайно труден.
Такое положение, оставшихся
после покойного, близких ему
лиц, подало многим из литераторов, собравшихся отдать последний долг своему собрату, мысль о возможности принятия содержания и воспитания ребенка на средства фонда.
Если бы князь Василий обладал прежнею прозорливостью, то по одному апатичному выражению
лица сына он понял бы, как далек последний не только от искреннего желания исполнить последнюю его волю, но даже вообще от всей этой тяжелой обстановки родительского дома. К счастью для умирающего, он от непривычного волнения ослаб и впал в забытье. До самой смерти, последовавшей недели через две
после описанной нами сцены, он не приходил в полное сознание и умер тихо, как бы заснув.
Месяца через три
после его примирения с Гиршфельдом, последний захватил его с собой в загородную поездку — поужинать в холостой компании. Кроме Николая Леопольдовича и князя, поехали Арефьев и Неведомый.
После ужина, за которым было достаточно выпито, компания возвращалась в город. Полупьяный князь повздорил за что-то с Дмитрием Вячеславовичем и назвал его прихлебателем. Взбешенный Неведомый моментально схватил князя за шиворот и несколько раз ударил
лицом в дверцу ландо, в котором они ехали.
Более продолжительно остановились его мысли на прошлом
после отправления князя Александра Павловича. Жизнь в Москве, среди комфорта, богатства и лихорадочной деятельности, свиданья с княжной Маргаритой, смерть сестры ее Лиды, наконец труп княгини, лежащий на столе в номере гостиницы «Гранд-Отель» в Т. Над всеми этими и даже другими более мелкими картинами этого периода его жизни довольно долго работала его память. Конвульсивные движения передергивали порой его
лицо.
Когда
после нескольких вопросов с ответами: нет, не виновен, старшина вдруг прочел: да, виновен, но заслуживает снисхождения, прояснившееся было
лицо Николая Леопольдовича омрачилось и он, схватившись руками за решетку, низко опустил голову и зарыдал.
— Василий Васильевич изъявил мне желание, — вкрадчиво заговорил тот, — написать прошение министру юстиции, в котором объяснит, что он, чувствуя угрызения совести, желает восстановить истину, искаженную им умышленно на суде по наущению окружавших его
лиц, чем он ввел в заблуждение не только врача-психиатра, который его исследовал, но и присяжных заседателей, решивших дело. Василий Васильевич думает, что
после такой повинной у него будет легче на сердце.
Неточные совпадения
Левин боялся немного, что он замучает лошадей, особенно и левого, рыжего, которого он не умел держать; но невольно он подчинялся его веселью, слушал романсы, которые Весловский, сидя на козлах, распевал всю дорогу, или рассказы и представления в
лицах, как надо править по-английски four in hand; [четверкой;] и они все
после завтрака в самом веселом расположении духа доехали до Гвоздевского болота.
При взгляде на тендер и на рельсы, под влиянием разговора с знакомым, с которым он не встречался
после своего несчастия, ему вдруг вспомнилась она, то есть то, что оставалось еще от нее, когда он, как сумасшедший, вбежал в казарму железнодорожной станции: на столе казармы бесстыдно растянутое посреди чужих окровавленное тело, еще полное недавней жизни; закинутая назад уцелевшая голова с своими тяжелыми косами и вьющимися волосами на висках, и на прелестном
лице, с полуоткрытым румяным ртом, застывшее странное, жалкое в губках и ужасное в остановившихся незакрытых глазах, выражение, как бы словами выговаривавшее то страшное слово — о том, что он раскается, — которое она во время ссоры сказала ему.
— Ты не то хотела спросить? Ты хотела спросить про ее имя? Правда? Это мучает Алексея. У ней нет имени. То есть она Каренина, — сказала Анна, сощурив глаза так, что только видны были сошедшиеся ресницы. — Впрочем, — вдруг просветлев
лицом, — об этом мы всё переговорим
после. Пойдем, я тебе покажу ее. Elle est très gentille. [Она очень мила.] Она ползает уже.
Он не сумел приготовить свое
лицо к тому положению, в которое он становился перед женой
после открытия его вины.
Скоро
после приезда Щербацких на утренних водах появились еще два
лица, обратившие на себя общее недружелюбное внимание.