— И вы поверили этой лжи, вы утешились этой сказкой? Тысяча рублей, выкинутые мне из моих же
денег вашим отцом, называется на языке этих людей обеспечением?
Неточные совпадения
— Значит, на
вашу долю придется пятнадцать. Разве это
деньги? Мы с вами еще не жили, нам хочется жить. На сколько нам их хватит? А между тем, жизнь манит своими соблазнами. Ими пользуются другие под нашим носом. Почему же не мы?
Деньги эти пройдут быстро, наступит безденежье, и картина окажется верна.
— Я бы попросил вас остаться здесь до поры до времени; по окончании всего этого печального дела я сделаю надлежащее распоряжение, жалованье
ваше будет идти вам по-прежнему, может быть вам нужны
деньги?
— Ошибаетесь, отец мой, у меня есть оправдание, но оно вместе с тем и
ваше обвинение, я истратил все эти
деньги на девушку, которую вы лишили состояния и крова, а я чести и доброго имени, сто тысяч рублей, завещанных словесно на одре смерти моим дядей, князем Иваном, его побочной дочери Александре Яковлевне Гариновой, она получила сполна. Остальное пошло также на нее и явилось лишь небольшим вознаграждением за то унижение, которое она терпела в доме ее ближайших родственников, в нашем доме.
— И наконец, в моих руках эти
деньги не остануся мертвым капиталом, а принесут проценты, а это в
ваших интересах.
— Кроме того, вы выдадите векселя всем
вашим знакомым. Мы постараемся написать их на солидную сумму. Опекун скупит их за полцены, за что дворянская опека может его только похвалить.
Деньги останутся, конечно, у нас, так как и векселя будут у меня, а
ваши приятели: Милашевич, Кашин, Охотников и другие только распишутся. Я с ними переговорю. В опеке будет грош, а мы останемся по-прежнему богатыми. Князь Гарин лопнет от злости! Так согласны? — подал он руку князю.
Не
вашим деньгам обязан я моим настоящим положением, а исключительно моему уму и литературному таланту.
— Вот то-то и нехорошо, что столько лет не считались. Я вам предлагал не раз, а вы всегда, что называется, и руками, и ногат отмахивались, а между тем вы бы знали положение
ваших дел, и это знание повлияло бы на вас быть может убедительнее моих просьб не сорить
деньгами. Теперь же наступил момент, что я выдать вам просимую сумму в затруднении.
— Потрудитесь рассмотреть документы и
ваши расписки и вы убедитесь, что у меня
ваших денег на руках осталось только две тысячи триста семнадцать рублей.
— Это для
ваших деток! — ласково сказал он, подавая
деньги.
— Мы еще проверим все это свидетельствами еще не спрошенных других лиц; о
деньгах ваших не беспокойтесь, они сохранятся где следует и окажутся к вашим услугам по окончании всего… начавшегося… если окажется или, так сказать, докажется, что вы имеете на них неоспоримое право. Ну-с, а теперь…
— Я вам опять повторяю, — начал он голосом, которым явно хотел показать, что ему скучно даже говорить об этом, — что
денег ваших мне нисколько не нужно: оставайтесь с ними и будьте совершенно покойны!
Восмибратов. Это и малый ребенок поймет. Лес я у вас купил, деньги вам отдал, вы мне расписочку дали; значит, лес мой, а
деньги ваши. Теперь поклон, да и вон. Прощенья просим! (Уходит; за ним Петр.)
Неточные совпадения
Осип. За что жалуете,
ваше высокоблагородие? (Прячет
деньги.)Разве уж выпью за
ваше здоровье.
PS. При этом письме
деньги, которые могут понадобиться для
ваших расходов».
«Я вас не держу, — мог сказать он. — Вы можете итти куда хотите. Вы не хотели разводиться с
вашим мужем, вероятно, чтобы вернуться к нему. Вернитесь. Если вам нужны
деньги, я дам вам. Сколько нужно вам рублей?»
— Признаюсь, я тоже, — произнес Чичиков, — не могу понять, если позволите так заметить, не могу понять, как при такой наружности, как
ваша, скучать. Конечно, могут быть причины другие: недостача
денег, притесненья от каких-нибудь злоумышленников, как есть иногда такие, которые готовы покуситься даже на самую жизнь.
— А ей-богу, так! Ведь у меня что год, то бегают. Народ-то больно прожорлив, от праздности завел привычку трескать, а у меня есть и самому нечего… А уж я бы за них что ни дай взял бы. Так посоветуйте
вашему приятелю-то: отыщись ведь только десяток, так вот уж у него славная
деньга. Ведь ревизская душа стóит в пятистах рублях.