Неточные совпадения
Вследствие такого бесцеремонного приглашения, Аракчеев, будучи и сам артиллеристом, заинтересовался личностью капитана, вошел к нему, подсел к столику и у них завязалась оживленная беседа. На вопрос графа, зачем капитан
едет в Петербург,
тот, не подозревая, что видит перед собою Аракчеева, брякнул, что
едет объясниться с таким-сяким Аракчеевым и спросить, за что он, растакой-то сын, преследует его, причем рассказал все свое горе.
Николай Павлович Зарудин прямо с Большого проспекта
поехал к Андрею Павловичу Кудрину. Ему необходимо было высказаться, а Кудрин, кроме
того, что был его единственным, задушевным другом, самим Провидением, казалось Зарудину, был замешан в это дело случайно переданною ему Натальей Федоровной запиской.
Мало чувствительный к какой бы
то ни было музыке, Аракчеев — искренно или нет — очень жаловал нарышкинскую роговую музыку и от времени до времени жители Петербургской стороны, особенно Зеленой улицы, видали летом под вечер едущую мимо их окон довольно неуклюжую зеленую коляску на изрядно высоком ходу; коляска
ехала не быстро, запряженная не четверкою цугом, как все ездили тогда, а четверкою в ряд, по-видимому, тяжелых, дюжих артиллерийских коней.
Аракчеев, ничего не подозревая, явился во дворец, но лишь только Павел завидел его,
то послал через флигель-адъютанта Котлубицкого приказание графу
ехать домой.
Незаметно пролетели летние месяцы, наступил сентябрь. Павел Кириллович Зарудин, давно заметивший странную перемену к себе в Федоре Николаевиче с
тех пор, как ненавистный ему Аракчеев стал посещать их дом, о чем с торжествующим видом передал ему сам Хомутов, все-таки, по настоянию сына,
поехал на Васильевский остров узнать решение судьбы молодого влюбленного гвардейца.
— Спасибо, друг, ты образумил меня, я
еду в армию, и да будет надо мной воля Божья… Я буду искать смерти, но если не найду ее,
то… останусь жить…
Да и, кроме
того, Наталья Федоровна за последнее время как-то совершенно окаменела — для нее все казалось безразлично. С некоторой душевной тревогой следила она за известиями с театра военных действий, и эта тревога увеличилась, когда вскоре после битвы при Прейсиш-Эйлау получено было известие о выступлении гвардии, в рядах которой служил Зарудин, в Юрбург под начальством великого князя Константина Павловича, а затем и сам государь
поехал в лагерь.
Первое
то, что в самые трудные дни отступления армии от Вильны к Дриссе, Аракчеев, вместе с Шишковым, дал государю совет
ехать в Москву, совет слишком смелый, потому что он шел вразрез только что торжественно объявленному в приказе обещанию императора не расставаться с войсками.
Антон Антонович прямо из дома графа
поехал на Большой проспект Васильевского острова. Там от местного квартального надзирателя и из расспроса соседей он узнал все
то, что уже известно нашим читателям по поводу загадочного исчезновения и самоубийства Екатерины Петровны.
Это исчезновение живого человека было, на самом деле, до
того полно и бесследно, что Ольга Николаевна Хвостова, ничего, кстати сказать, не знавшая о делах сына и радовавшаяся лишь его успехам по службе, так как Петр Валерианович хотя писал ей, исполняя ее желание, не менее раза в неделю, но письма его были коротки, уведомляли лишь о
том, что он жив и здоров или же о каком-нибудь важном случае его жизни, как
то: получение чина, ордена — встревоженная его продолжительным и ничем необъяснимым молчанием, сама
поехала в Новгород и там узнала лишь, что сына ее куда-то увезли, но куда — этого не мог ей никто сказать, так как никто этого, и на самом деле, не знал.
Крестьянин
поехал далее своею дорогою крупною рысью. Сергей Дмитриевич наблюдал за ним до
тех пор, пока он не скрылся за поворотом. Крестьянин даже ни разу не оглянулся. Это окончательно успокоило Талицкого.
Ему не хотелось
ехать к ним, не хотелось их видеть — они сделались ему ненавистны, но как бы
то ни было, надо было узнать истину.
Он долго говорил на эту
тему, говорил умно, живо, увлекательно, рисовал перед Шумским такие восхитительные картины, что
тот невольно поддался его влиянию и решился
ехать в Грузино.
Духовенство с архиереем
ехало впереди до первой стоящей на дороге церкви, где, не снимая гроба с колесницы, служили литию; на станции архиерей встречал шествие, и вносили гроб в церковь
тем же порядком.
Агния Павловна до
того растерялась, что отпустить ее справляться самой о сыне было невозможно, и Ольга Николаевна Хвостова лично
поехала к князю Голицыну.
Иван Иванович не знал, с чего начать, но подумав немного,
поехал, хотя уже довольно поздно, к генерал-лейтенанту Данилову и, рассказав в чем дело, просил его превосходительство уволить его хотя на четыре дня в Петербург, на что
тот и согласился, хотя выразил мнение, что все хлопоты отделаться от графа ни к чему не поведут,
тем более, что высочайший приказ уже состоялся, но все-таки приказал снабдить билетом.
— Хорошо, сейчас
едем, — заметила Наталья Федоровна, между
тем, как Арина надевала на голову Марья Валерьяновны капор.
— Нет, слава Богу, холеры пока здесь не слыхать, да так уж, стало быть, приказано, что кто
поедет по этой улице,
то и прощай! Сейчас подхватят тебя в избу и давай курить каким-то снадобьем, так что другой еле-еле жив останется!
По прибытии во 2-ю роту, Николай Иванович снова обратился к бунтовщикам с речью, убеждая их не убивать Соколова, а арестовать или же отправить с
теми, которые
поедут с жалобою в Петербург.
Поблагодарив после этого офицеров, государь сел в коляску и, объехав все округа кроме Старорусского, в
тот же день
поехал обратно в Новгород, где был в церкви святого Николая Качанова.
При свидании перед своим отъездом в первопрестольную столицу, она угадала сердцем, что Хрущев желал бы получить сведения о
том, что делается у Хвостовых, куда, по его словам, ему самому тяжело было
ехать, а потому она не решилась при вторичном его к ней визите скрыть от него известные ей роковые новости.
Неточные совпадения
Городничий. Я пригласил вас, господа, с
тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам
едет ревизор.
По всей по
той дороженьке // И по окольным тропочкам, // Докуда глаз хватал, // Ползли, лежали,
ехали. // Барахталися пьяные // И стоном стон стоял!
Простаков. От которого она и на
тот свет пошла. Дядюшка ее, господин Стародум,
поехал в Сибирь; а как несколько уже лет не было о нем ни слуху, ни вести,
то мы и считаем его покойником. Мы, видя, что она осталась одна, взяли ее в нашу деревеньку и надзираем над ее имением, как над своим.
Стародум. На первый случай сгодилось бы и к
тому, что ежели б случилось
ехать, так знаешь, куда
едешь.
Каким образом об этих сношениях было узнано — это известно одному богу; но кажется, что сам Наполеон разболтал о
том князю Куракину во время одного из своих petits levе́s. [Интимных утренних приемов (франц.).] И вот в одно прекрасное утро Глупов был изумлен, узнав, что им управляет не градоначальник, а изменник, и что из губернии
едет особенная комиссия ревизовать его измену.