Неточные совпадения
— Что «буде»? Я правильно
говорю, я никого не боюсь, самому Калинину это самое скажу. Или вот такой параграф: в субботу и воскресенье спиртные напитки продавать запрещено. Это в кого они наметились, понял ты? В рабочего же человека!
Торговец там или интеллигент, — он и в будни может купить. А мы
с тобою в будни на какие капиталы купим? Вот зато нам сейчас
с тобою выпить захотелось, иди к Богобоязненному, целкаш лишний на бутылочку накинь.
— Скажи, товарищ Броннер. Тут на заводе работал одно время в закройной передов твой родной брат Арон Броннер. Он со своими родителями-торговцами не порвал, как ты, жил на их иждивении. Ты его рекомендовала в комсомол. И сама же ты мне тогда
говорила, что этот твой брат — пятно на твоей революционной совести, что он — совершенно чуждый элемент. Ты его помимо биржи устроила на завод, пыталась протащить в комсомол, — и все это только
с тою целью, чтоб ему попасть в вуз.
Неточные совпадения
— Нет, ты вообрази! Все ведь
с песком! Семен-то Архипыч даже глаза вытаращил: так,
говорит, хорошие
торговцы не делают!
Это, ваше благородие, всё враги нашего отечества выдумали, чтоб нас как ни на есть
с колеи сбить. А за ними и наши туда же лезут — вон эта гольтепа, что негоциантами себя прозывают. Основательный
торговец никогда в экое дело не пойдет, даже и разговаривать-то об нем не будет, по той причине, что это все одно, что против себя
говорить.
Зрители, казалось бы, ничем не заинтересованные в деле, и те большею частью скорее
с сочувствием, чем
с неодобрением, смотрели на всех тех людей, готовящихся к совершению этого гадкого дела. В одном со мной вагоне ехал купец,
торговец лесом, из крестьян, он прямо и громко выразил сочувствие тем истязаниям, которые предполагались над крестьянами: «Нельзя не повиноваться начальству, —
говорил он, — на то — начальство. Вот, дай срок, повыгонят блох. Небось бросят бунтовать. Так им и надо».
Дядя заставил Евсея проститься
с хозяевами и повёл его в город. Евсей смотрел на всё совиными глазами и жался к дяде. Хлопали двери магазинов, визжали блоки; треск пролёток и тяжёлый грохот телег, крики
торговцев, шарканье и топот ног — все эти звуки сцепились вместе, спутались в душное, пыльное облако. Люди шли быстро, точно боялись опоздать куда-то, перебегали через улицу под мордами лошадей. Неугомонная суета утомляла глаза, мальчик порою закрывал их, спотыкался и
говорил дяде:
Весь город взволнован: застрелилась, приехав из-под венца, насильно выданная замуж дочь богатого
торговца чаем. За гробом ее шла толпа молодежи, несколько тысяч человек, над могилой студенты
говорили речи, полиция разгоняла их. В маленьком магазине рядом
с пекарней все кричат об этой драме, комната за магазином набита студентами, к нам, в подвал, доносятся возбужденные голоса, резкие слова.