Неточные совпадения
— Общественная
работа, а, между прочим, мужу — рождение. И жены даже для такого случаю нет дома! Х-хе!
Называется — общественная
работа, ничего не поделаешь!
— Товарищ Ногаева! У меня есть к вам один вопросец. Может быть, вы мне вкратце ответите. Вы вот все ей толкуете: женщина, общественная
работа… Нешто это
называется общественная
работа, когда дома непорядок, за ребятами приглядеть некому, растут они шарлатанами, а ее дома никогда нету? Вот, мужу ее рождение, и то — когда пришла! Это что? Общественная
работа?
— Значит! Делая эти прогулы, ты у нас
называешься дезертир труда. Ты знаешь про нынешнюю железную дисциплину труда? Мы раньше воевали с капиталистами, а теперь за лучшую нашу долю воюем с дисциплиной труда. Мы железно боремся на
работе по труддисциплине! И всякого, кто за это борется, надо не гадом называть, а называть строителем социализма.
Неточные совпадения
Просидевши с сестрами час или полтора, отец спускался вниз и затворялся в своем кабинете, а тетеньки, оставшись одни, принимались за
работы из фольги, [Фольгой
называлась жесть самой тонкой прокатки, окрашиваемая в разные цвета.
Кожин сам отворил и провел гостя не в избу, а в огород, где под березой, на самом берегу озера, устроена была небольшая беседка. Мыльников даже обомлел, когда Кожин без всяких разговоров вытащил из кармана бутылку с водкой. Вот это
называется ударить человека прямо между глаз… Да и место очень уж было хорошее. Берег спускался крутым откосом, а за ним расстилалось озеро, горевшее на солнце, как расплавленное. У самой воды стояла каменная кожевня, в которой летом
работы было совсем мало.
Тараско перешел вместе с Кузьмичом в паровой корпус и его должность
называлась «ходить у крантов». Новая
работа была совсем легкая, и Тараско в холода оставался даже ночевать в паровом корпусе, а есть приносила ему Наташка. Она частенько завертывала «к машине» и весело балагурила с Кузьмичом, пока Тараско опрастывал какой-нибудь бурачок со щами из толстой крупы с сметанною забелой.
Работа «в горе», на глубине восьмидесяти сажен, по всей справедливости может
назваться каторжной, чем она и была в крепостное время, превратившись после эмансипации в «вольный крестьянский труд».
Он
назывался парашником и не ходил на
работу.